И вот, вскоре я оказался посредине толпы зрителей, жаждавших увидеть состязания между командами нашей и другой такой же школы. Признаюсь честно: тот факт, что наша школа — не единственная в своём роде, немного утешал. После того, как понимаешь, что может быть и две школы для детей с… ну, для детей с отклонениями… Перестаёшь замечать эти отклонения у себя. Перестаёшь чувствовать себя особенным. Во всех других случаях это было бы плохо, но, чёрт возьми, только не в данном.
Наверное, в этом и состояла привлекательность «Ямаку». В том, что ты начинал понимать, что ты не уникален, — чёрт побери, начинал понимать, что на свете много других людей, которые готовы убить ради того, чтобы иметь твои проблемы вместо тех, что у них есть сейчас. Некоторые ребята здесь не потому что у них ампутирована нога или порок сердца — некоторые из них здесь, потому что им, может быть, жить-то осталось год или два, максимум три, если повезёт. И это при условии, что им будет обеспечен надлежащий уход.
Из мрачных размышлений меня вывела появившаяся рядом со входом на трибуны фигура Рин.
— Ты пришёл, — констатировала она моё появление.
— А как же. Я ведь сказал, что приду, так? — вопросительно изогнул я бровь. Что-то не припоминаю, чтобы давал Рин повод сомневаться в моей честности. Единственное, что я такого рода допустил — так это несколько замешкался при поиске материалов к фестивалю для Школьного совета.
— Это необязательно подразумевает, что ты придёшь. Многие чего-нибудь обещают, но потом не держат слово, — заметила Тэдзука. Странно, если мне не слишком сильно изменяет память, то вроде бы Рин сама вызывалась проконтролировать моё прибытие?
— Ну, я не из таких.
Рин пожала плечами. Ей, видимо, наскучила наша беседа, поэтому она круто развернулась и пошла к зрительским скамейкам.
— Я теперь должна Эми денег, — с лёгким оттенком уныния сказала она.
— Это почему? — подозрительно уточнил я. Недавно эти авантюристки на меня уже спорили. Дубль второй что ли?
— Не думала, что ты придёшь. А Эми считала иначе. И теперь я ей должна ей пятьсот йен, — поведала Тэдзука. Ну так и есть!
— Я так погляжу, вы часто заключаете пари? — спросил я.
И опять моя безрукая спутница пожала плечами.
— Мне так не кажется.
Зато мне так кажется.
Мы подошли к трибунам, и Рин кивком указала куда-то на верхние ряды.
— Вон туда. Я спустилась посмотреть, объявишься ли ты.
Из-за спора, надо полагать. Я последовал за Рин, и вскоре мы уселись на почти свободную скамью. Возле Рин сидела женщина — видимо, мать кого-то из участников состязаний. У неё были довольно длинные волосы, заплетённые в косу. Заметив Рин, она широко улыбнулась, и мне эта улыбка показалась, как ни странно, знакомой.
— О, вот это сюрприз. Я думала, ты пошла искать еду, а не парня, — сказала незнакомка, обращаясь к Рин.
— А? — недоумённо моргнул я, переводя взгляд с одной на другую.