– Это все? Ты уверен?
– Ощущение защищенности, уверенность в завтрашнем дне, обширная медицинская страховка, – лихорадочно зачастил Моллой, чувствуя, что пропускает нечто важное и боясь произвести на будущего коллегу негативное впечатление.
– Хорошо. Достаточно. Так вот…, – Полди сделал паузу для пущей убедительности последующих слов. – Дай все это человеку, оставь его на год и, вернувшись снова, ты с удивлением обнаружишь глубоко несчастное существо. Поверь, за моими утверждениями стоят незыблемые цифры статистики. Мы – намного более животные, чем сами о себе полагаем. Нам необходимы: риск, борьба, страх, угроза и ее преодоление, вера в сверхъестественное. Попытки заменить все это работой и карьерой обречены на провал. Понятие добродетели и греха. Они веками насаждались в сознании людей религиозными учениями. Консолидация общества перед внешним врагом. Что заменит это? Неужели ты думаешь, что нам не по силам сломить сопротивление антропоморфов? Стереть их с лица Земли? Мы четко осознаем факт – с их исчезновением уйдет последняя внешняя угроза, у нас останется победившее раз и навсегда человечество. И что тогда? Стагнация, загнивание? Всю историю наша цивилизация делала рывки в своем развитии или во время войн, или сразу после, объединенная идеей выживания и восстановления. Добро существует, пока есть Зло. Добродетель видна на фоне греха. Чего мы добьемся, если сотрем эти понятия? Я тебе отвечу – коллапс, всеобщий коллапс ждет общество, едва прозвенят фанфары окончательной победы. Мы этого не допустим!
Моллой сидел, словно статуя. В его сознании рушились гранитные глыбы убеждений. Все, во что он верил, оказалось подвергнуто ревизии и отрицанию. Вот он – класс «А». Тут оперируют совсем другими категориями. И еще от его внимания не укрылось то, что Полди явно вещал чужими словами. Слишком резко, слишком бездумно он произносил свой текст.
– Мы строим Рай. Но как быть с внутренними демонами? – неожиданно резко спросил Полди.
Взгляд Моллоя затравленно заметался по кабинету:
– Нужно попытаться их усмирить, – наугад бухнул он. – Этих демонов.
– Ага. Испытанный метод, практикуемый во все времена религиозными надстройками. Смирение и терпение. Никогда не срабатывал в полной мере. Может попробовать подсмотреть решение у природы? Перенять ее опыт?
– Было бы неплохо.
«Творец, я, наверное, похож на идиота. Зачем он так делает? Почему ставит меня в глупое положение?» – мелькнула паническая мысль.
– Там соседствует красота и уродство. Гармония и хаос. Постоянный антагонизм между энтропией и созиданием, злом и добром. Не случайно, надо полагать?
– В этом, безусловно, есть смысл, – пискнул Моллой.
– Мы строим Рай, – торжественно повторил Полди. – Следует ли из этого, что нам необходим ад?
Моллой застыл с вытаращенными глазами.
– Запредельно жестокий, коварный, неумолимый. Его цель – просто быть и оттенять ценность человеческих завоеваний. Как я уже обмолвился – отсутствие Зла нивелирует Добро. Получается, что оба понятия для нас одинаково важны. Ты согласен? Отлично. Только имея перед глазами ориентир ада, люди смогут насладиться всем великолепием Рая. Посещение ада может быть той инъекцией насилия в жизнь человека, что позволит ему нормально функционировать в обществе себе подобных. Принудительной инъекцией и время от времени. Нельзя убрать из социума насилие и надеяться, что все будет по–прежнему. Этологи нам не простят.
У Моллоя перехватило дыхание. Прайд, Инфиделити. Его объекты. Негостеприимные миры с их безумными обитателями. «Прайд», «Инфиделити». Как он раньше не догадался? Это же латынь! «Гордыня» и «Неверие»! Творец Всемогущий!
– Погоди, Полди, – пробормотал он. – Моя работа…
– Я вижу в твоих глазах понимание и аплодирую этому чувству. Поздравляю тебя, дружище, ты участвовал в проектировании первого экспериментального ада на Земле, стал, так сказать, одним из архитекторов преисподней и твой проект одобрен.
Вся комната завертелась перед глазами Моллоя. На плечи навалилось страшное напряжение последних недель, недосыпание, режим экономии калорий. Словно сквозь туман, Моллой слышал голос Полди. Не отдавая отчета в своих действиях, он зачем–то вскочил, потом схватился за спинку ближайшего стула, развернул его к себе и рухнул на сиденье. В ушах отдавалось эхо знакомого голоса:
– У нашего подразделения красноречивое название. «А–Консент–Д». Среднее слово означает «согласие». Оно посередине. И геенна огненная с обеих сторон. Ты улавливаешь смысл? «А-Консент-Д» – «Согласие на ад».
ebooksa