Полди решительно поставил посередине стола заградительный барьер своей ладони:
– Привыкай. Здесь мы не брезгуем сильными средствами релаксации. А тебе нужна полноценная перезагрузка с форматированием файлов. Прозит.
– Прозит, – вздохнул Моллой и сделал аккуратный глоток.
– Как устроился?
– Отлично.
– Ага. Я лично проверял твое размещение. Окна с видом на закат… Вдохновляет, правда?
Моллой торопливо кивнул и, чтобы скрыть замешательство, вновь пригубил пиво. Полди последовал его примеру и отхлебнул сразу половину кружки.
– Наверное, внутри клокочет уйма вопросов?
– Даже не знаю с чего начать… Сколько людей занято сейчас на проекте?
– Среднесписочный штат – пятьдесят пять тысяч. Из них девяносто девять процентов – переменный состав. Люди прибывают на два месяца, выполняют свой объем назначений и отправляются восвояси. Конфиденциальность полная. Когда мы вступим в завершающую фазу, рабочие станут меняться еженедельно.
– Так ведь это…, – у Моллоя перехватило дыхание.
– Затратно? – подсказал Полди.
– Угу.
– Очень затратно. Но ты не забыл, что именно мы строим? Прозит.
Их кружки быстро осушились, и Полди заказал новые порции. Его экран тут же блеснул желтой вспышкой сигнала от Департамента здравоохранения. Дождавшись, пока официант заменит опустевшие бокалы, Моллой осторожно произнес:
– Я ни на секунду не забываю о сути проекта. Но… все–таки… не понимаю… Зачем?! – вырвалось у него под конец. – Наше общество возводит невиданную по масштабу конструкцию! Вкладывается невообразимое количество средств. Зачем?!
В его голову уже ударила мягкая волна первого опьянения. Полди бросил почти неуловимый взгляд по сторонам и насмешливо поинтересовался:
– А сам ты как думаешь?
– Не знаю. Понимаю, что решение обсуждалось, взвешивалось, но все равно не могу найти ответ.
– Ответ лежит в нашей культуре, в нашей истории. А также, – Полди выразительно постучал себя по лбу. – Вот здесь. Помнишь наш первый разговор? Человечество всегда вело войны. Постоянно. Даже когда каждый солдат или обыватель с обеих сторон понимали их полную бессмысленность. Шли дискуссии о гуманизме, всепрощении и казалось – уже ничто не заставит людей взяться за оружие, но томагавки войны выкапывались моментально и при первом удобном случае. Почему?
ebooksa