– Может быть,– врожденная жестокость?
Робот–полотер, сопя, прополз под их столом. Моллой аккуратно приподнял ноги, пропуская его темно–синюю полусферу, а Полди пренебрежительно подтолкнул уборщика носком открытой сандалии.
– Может быть. А может быть, и нет. Знаешь, ученые подсчитали, что если бы цивилизация в любой момент своего существования взяла бы и перенаправила на другие нужды военные расходы – на Земле ни один человек не умер бы с голоду. Безотносительно от оружия, что тогда держали в руках солдаты. От окованных бронзой палиц до баллистических ракет. В темные века или в эру технического прогресса. Зачем расходовались такие бездны ресурсов? Почему народы не могли договориться? – Полди подцепил вилкой сардельку за прожаренный бок и сделал ей вопросительный жест в сторону коллеги.
– Не доверяли друг другу.
– Именно. Взаимное недоверие по причине взаимного страха на тему, что противная сторона окажется сильнее, быстрее, оснащеннее. Страх. Вот истинный двигатель нашей цивилизации. Перед врагами, часто придуманными, собственными властями, неопределенным будущим, животный ужас перед сверхъестественным. Страх перед всем, что непонятно и что понятно тоже.
– Может, все–таки природная агрессия?
– Тебе позволительно этого не знать, но за агрессию и страх в нашем организме отвечает один и тот же гормон. Только срабатывает он в ту или иную сторону. И этим во все времена кто–то умело манипулировал. Страх, как способ контроля. Ничего не изменилось. Нам по–прежнему очень нужен страх.
Моллой даже зажмурился. Полди говорил такие вещи, что его коммуникатор должен был просто расколоться от предупреждающих сигналов. Но ничего не произошло. Моллой нервно отпил из своего бокала.
– Иными словами…, – неуверенно начал он.
– Иными словами, мы возводим здание собственной религии. Прогнозируемой и отвечающей интересам строя. Ее не надо будет перенастраивать, чтобы объяснить новые научные открытия. Она изначально помещена внутрь общества. Пройдет пара поколений и система заработает. То, что кажется сейчас безумным, органично врастет в сознание масс, как неотъемлемая часть структуры. Хотя, если разобраться, сама задумка и сейчас не так наивна, по сравнению с тем, что выкидывалось в людские массы ранее и прекрасно срабатывало. Не буду приводить конкретные примеры – их полно в любом учебнике для старшей школы.
Моллой нахмурился. Нечто подобное он слышал уже почти в прошлой жизни. В вечер своего триумфа. В затрапезной забегаловке от спившегося старика по имени Рими. Как он напрягся, когда услышал названия «Прайд», «Инфиделити»! Сразу понял. А Моллой не догадался, даже когда чертил макеты. Жаль, что судьба не дала им больше времени для беседы. А может, попробовать навести о нем справки? Этот Рими, с его оригинальными взглядами мог бы стать незаменимым консультантом в работе.
– Все ради страха, – прошептал Моллой потрясенно.
– Не только. Прогнозы маркетологов сулят немалую коммерческую выгоду от проекта. А какие возможности таит преисподняя для нашей пенитенциарной системы? Ты хоть представляешь, сколько земли ныне отдано под исправительные заведения? Какие средства и усилия мы тратим на их обслуживание?
– И что, подземный ад готов вместить всех изгоев?
Полди смущенно почесал нос.
– Не совсем так. Для них у нас пока предусмотрен только один уровень. Но кто сказал, что мы ограничимся его размерами? Главное начать, а дальше можно копать и копать! Пока всем грешникам не достанет там места. Приближаются решающие сроки. Мы ведем войну, но скоро она закончится. Антропоморфы будут стерты с лица Земли. Нам немедленно понадобится новый стержневой фактор, который сможет объединить граждан вокруг одной идеи. И этим фактором станет наш проект.
– Как возникла сама идея? Кто ее автор? – медленно ворочая языком, поинтересовался Моллой.
Полди медленно достал из держателя зубочистку и воткнул ее в угол насмешливой ухмылки:
– А вот этого мы с тобой знать не должны. Есть вопросы, на которые не нужно искать ответы. Они созданы не для ребусов, а для того, чтобы со временем стать легендами.
Хронометр уже тридцать минут отсчитывал новый день, когда Моллой нетвердой рукой отрыл дверь собственных апартаментов. Он долго путался с включением света, потом, наконец, зажег центральную люстру. Стянул с себя рубашку, пустил воду в душевой кабине, потом нашарил в кармане парочку отрезвляющих пилюль, которые ему дал Полди, и растворил их в стакане с водой. Проглотив шипучую смесь, долго фыркал под прохладными струями. В голове ветром шумели токи крови, а сознание никак не хотело проясняться. Вернувшись в гостиную, он обратил внимание, что на компьютере мигает индикатор входящей почты. С сомнением кинув взгляд на белоснежную простынь кровати, Моллой прошлепал босыми ногами по паркетным плиткам и опустился в рабочее кресло. Привычка доводить все до конца не пустила его спать. Он открыл почтовую программу. Два непрочитанных письма висели во входящих посланиях. Текст первого высветился на экране и губы Моллоя беззвучно зашевелились – он пробегал сообщение, особенно не вникая в смысл. Потом его глаза широко распахнулись, а ладони машинально несколько раз протерли лицо. Моллой помотал головой и начал читать заново:
ebooksa