«По всей видимости, это уже третий вид рака…» – буквы падали одна за другой, соединяясь в страшные слова, но это почему-то успокаивало, приносило определенность, пусть даже означавшую только агонию и смерть. – «…Цирроз печени, рак горла, рак кожи. Как жаль, что я не врач. Единственное, что я понимаю: мой случай – классический пример тяжелого радиоактивного поражения. Все симптомы, все формы. Я буду записывать до последнего момента, но даже не знаю, сколько точно времени у меня осталось. Внутреннее кровотечение – наверняка это очень плохо…»
Он прервался, чтобы откусить от ломтя хлеба, плоского и серого, как кусок шерстяного одеяла. Из-за этого куска ему пришлось подраться с двумя другими бездомными, за палатками хлебопеков, и к его синякам прибавилось еще несколько.
«…Но вернемся к моим наблюдениям за обычаями Хокса. Как я уже отмечал, ношение украшений является неотъемлемой частью культуры местных жителей. Каждое украшение обладает определенным символизмом и призвано демонстрировать статус своего владельца. Так, незамужние девушки обычно носят всего одну серьгу или кольцо в левом крыле носа. Выходя замуж, они получают право носить две серьги в ушах, и, как правило, ограничиваются этим. Разведенные женщины и вдовы не носят подобных украшений вообще, это считается зазорным. И наконец, продажные женщины всех мастей, которых в Хоксе просто необычайное количество, носят по три или четыре украшения подобного типа, как бы показывая, что не принадлежат к респектабельным сословиям. У некоторых особей этой профессии количество различных колец и серег граничит с абсурдом, они продевают их не только в нос и уши, но и в губы, брови, соски и другие места, говорить о которых в приличном обществе не принято. При этом мужские украшения подобного типа крайне скупы, и ограничиваются в основном кольцами на пальцах, что как правило обозначает очень богатых людей, не работающих руками…»
Он закашлялся и сплюнул кровь. Небольшой отряд гвардейцев снова прошел мимо его убежища, но никто из них даже не посмотрел в сторону его укрытия. До заката солнца оставалось больше шести часов, и это оставляло надежду остаться в стенах города на ночь– забраться в какой-нибудь теплый подвал или тайком пройти в зал одной из таверн. Он проследил взглядом за гвардейцами и снова дотронулся до планшета – нужно было записать еще очень много.
«…Что же касается брачных обычаев местного населения, то они, несмотря на кажущуюся беспорядочность, подчинены относительно жестким правилам…»
I
Би пошла принимать ванну первой.
На этом настояла Мириам, обнаружившая, что ванных на самом деле две – по одной в каждом конце коридора. В общей сложности на этаже размещалось с десяток номеров, их двери были выкрашены в теплый зеленый цвет. Би с Мириам достался пятый номер. Детей решили поселить напротив, в шестом, подальше от лестницы и большого человека, снимающего комнату внизу.
Обе ванны, снабженные электрическими нагревателями, оказались металлическими – именно такими, как запомнила Мириам. Би отнеслась к этому факту очень спокойно и ушла мыться, захватив с собой твердое мыло, полотенце и игольник. Мириам оставалось только надеяться, что по крайней мере купаться она будет без своего костюма.
Сама она решила сначала помыть детей. Двоих, поскольку, по ее мнению, Таня вполне могла справиться с этим сама.
Рок попытался было протестовать, но Мириам быстро объяснила ему, что тот, кто не вымоется, останется без ужина, и быстро раздев его и Тони, загнала их в ванну. Нагреватель включился не сразу, полившаяся из шланга вода была лишь слегка теплой. Велев Року не визжать, как девчонка, Мириам повернула регулятор температуры на середину и выдала детям кусок мыла. Дальнейшее напомнило ей сцену купания лошадей возле водной башни, виденную как-то давным-давно в Олайхоме – брызги, крики, и очень много веселья.
Выключив наконец воду и приказав Року растереться полотняным полотенцем и вытереть Тони, Мириам обнаружила, что сама она промокла до нитки – сухой осталась лишь куртка, которую она предусмотрительно сняла. Шлепая мокрыми ногами по полу, все трое вернулись в комнату, где своей очереди ожидала Таня – с полотенцем и сменной одеждой. Мириам отдала ей гребешок, остаток мыла, и проводив ее ванную, показала, как включить обогреватель. Она не помнила точно, сколько должна стоить горячая вода, но предположила, что Би это не очень взволнует.
Оказавшись снова в коридоре, в мокрых джинсах и майке, она некоторое время прислушивалась к тому, что происходит в гостинице. Было совсем тихо, только где-то далеко на улице слышались голоса и играла музыка. Переодеваться, чтобы потом сразу же пойти купаться, показалось ей лишенным всякого смысла, и поэтому, сходив в свою комнату за полотенцем и гребешком, она направилась ко второй ванной, которую заняла Би.
Уже приблизившись к двери и взявшись за ручку, она вспомнила про игольник и постучала.
– Это я, Мириам, – сказала она.
– Входи, – раздался голос после долгой паузы.
Би лежала в блестящей стальной ванне, от которой поднимался пар, ее рука, очень белая на фоне металла, касалась досок пола и лежащего там игольника. Костюм, раскрытый и вывернутый, как раковина, каким-то совершено непонятным образом сидел на скамье у входа, словно пародия на человека.
– Что-то случилось? – спросила Би.
– Нет, просто я промокла, а ванна занята. Можно я сразу за тобой помоюсь?
– Да, конечно, – с некоторым удивлением ответила Би.
ebooksa