Стальная бабочка, острые крылья…

– Хочу, это же все очень вкусно, правда?

– Да уж недовольных не видела.

– Тогда мы будем стейк и яичницу. Би, ты же будешь яичницу?

– Да, нам надо лучше есть, пока можно. Кто знает, что будет завтра…

– Это вы правильно говорите, – сказала Марта, – Да и стряпня у меня такая, что пожалеете, если не попробуете.

II.

Би снова надела плащ поверх костюма. Мириам было страшно даже подумать, каково это ходить в плаще в такую жару, но, видимо, костюм действительно позволял не обращать на это внимания.

Таню оставили за старшую, с указанием при малейших признаках опасности подняться на второй этаж и закрыться в комнате. Впрочем, Марта уверила, что в этом необходимости не будет.

Когда они уходили, большой человек уже закончил ужин, и перед ним опять стояла бутылка с яблочным виски. По словам Марты, иногда он выпивал до двух таких за день, и при этом еще и уходил куда-то ночью. Би, услышав об этом, только покачала головой. К их новому соседу она относилась на удивление спокойно, видимо, не считая его опасным, и Мириам склонялась к тому, чтобы доверять ей в этом.

Она все чаще ловила себя на том, что прислушивалась к окружающим звукам, словно все еще была в пустыне. Город звучал совершенно иначе, даже за стенами гостиницы чувствовалось постоянное движение – далекие крики, разговоры, стук капель в стоках, музыка, играющая вообще неизвестно где, высоко, над самой крышей…Каждый незнакомый звук заставлял ее вздрагивать и часто оглядываться, словно песчаную мышь, высунувшуюся из своей норки у дороги.

Они вышли в жару из приветливой тени «Индюка» – и Мириам поняла, что за то время, пока они отдыхали, город изменился. На смену знойной полуденной тишине пришло движение: на улицах снова появились жители, беженцы, торговцы – все те, кого дневная жара загнала было в их убежища. Даже на маленькой площади перед «Индюком» развернулась пара лотков, предлагающих сладости и острые наперченные колбаски, а окружающие улицы из пустынных стали неожиданно оживленными.

Большинство прохожих были беженцами – или, по крайней мере, так казалось Мириам, успевшей перевидать их во множестве. Их отличали загорелые лица, грубые руки и одежда, а также нечто общее во взгляде – неуверенность, каким-то образом уживающаяся с агрессивностью и готовностью бороться до конца. Встречаясь с ними глазами, Мириам не знала, что делать – улыбаться или держаться за кошелек, чтобы его не сорвали с пояса. В нем было совсем немного денег (большую часть Мириам оставила в отеле, в узле под кроватью), но и их было бы крайне неприятно потерять. Кредитный лист Би взяла с собой, и Мириам была согласна с ней в том, что карман на поясе экзоскелета – это самое надежное место.

Солнце зашло за крыши, и теперь площадь пересекали глубокие тени от мостиков между кровлями и вышек. Одна из узеньких улочек, поднимающихся к вершине холма, вывела их к площади побольше, в центре которой на круглом кирпичном возвышении выступал священник – худой и совсем молодой, в пыльной черной одежде и с большим металлическим крестом, свисающим с шеи. Вокруг него столпилось с пару десятков горожан, и Мириам тоже прислушалась, но речь проповедника показалась ей несвязной – он кричал что-то о суде, о мерзости, бродящей между людьми, о том, что нужно очиститься… Би, остановившаяся было, огляделась по сторонам и начала проталкиваться между слушавшими. Вблизи голос проповедника звучал еще громче, и как-то визгливо… Невольно Мириам вспомнила спокойную улыбку Кейна, его тихий голос. Священники, или монахи, явно были совершенно разными, хотя, по идее, должны были преследовать одинаковые цели. Из задумчивости ее вывело прикосновение Би: та кивнула головой в сторону улочки, уводящей с площади, и Мириам пошла следом за ней.

Они пробрались через толпу вокруг лотков, разбросанных по краю площади и торгующих в основном сладостями и украшениями, миновали пеструю стайку девиц в ярких платьях, окружающих угловой вход в заведение с игривой цветной вывеской «Горькая ягодка», и пошли по переулку, начинавшемуся под высокой решетчатой башней такой высоты, что Мириам пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть красную черточку флага на ее вершине.

Верхний город, куда они собирались пойти, оставался чуть в стороне, и Мириам хотела было спросить, куда они направляются, но Би неожиданно ускорила шаг. Улица, застроенная домами из красного кирпича, с узкими окнами, в этом месте сужалась так, что кар не прошел бы. Мириам перешла было на бег, чтобы догнать Би – и только тогда заметила впереди, в просвете, медленно идущих навстречу людей.

Би остановилась и наклонила голову к Мириам:

– Когда я скажу – падай.

Мириам кивнула, все еще не совсем понимая, затем оглянулась – и убедилась, что и сзади, со стороны площади, к ним не спеша приближаются трое мужчин. Слегка похожие друг на друга, в одинаковых кожаных безрукавках, они были вооружены – по крайней мере у двоих, подходящих спереди, она заметила игольники.

Би положила руку на кобуру, и высокий мужчина, остановившийся перед ней, ухмыльнулся.

– Не торопись. У нас три ствола, у тебя один, подумай.