– Ты так давно его не снимала?
– Не то чтобы давно… просто за это время очень многое произошло.
Би замолчала, открыла склянку и принялась наносить мазь на лицо.
– Ты… не хочешь говорить об этом, да? – тихо спросила Мириам. – Тогда я не буду спрашивать. Я вижу – у тебя очень светлая кожа, и очень нежная… и солнце тебя обжигает. Ты, наверное, из крепости, а я видела крепости только издалека. Но ты когда-нибудь расскажешь об этом, правда?
– Правда… если захочешь.
– Думаешь, в Хоксе опасно?
– Я знаю. Рука – это тебе не одна банда рейдеров, которую смог бы отогнать храбрый барон с двумя десятками наемников.
– Я была в Хоксе. Мне он показался большим городом, и у барона должно быть много воинов. Он стоит на холме, и у него есть стены и вышки, и, кажется, даже пушки, я не рассматривала.
– Скоро увидим…Не думаю, что стоит оставаться там надолго.
– Я поняла. Но там, по крайней мере, есть гостиницы и постоялые дворы, там есть даже ванны из стали. И нам понадобится больше еды, и не такой, как сейчас – нужны будут витамины, можно будет купить чеснок, весенних яблок – в Хоксе замечательные яблочные сады.
– Ты очень практичная.
– Да? Меня всему научили родители… и у меня же был свой двор. А это очень трудно – содержать двор, особенно когда работники поразбегались.
– И ты очень хорошо обращаешься с детьми…
– А как с ними можно плохо обращаться? У многих моих постояльцев были дети, да и сами постояльцы иногда вели себя не лучше.
– Я… не очень умею. А ты, как для твоего возраста, гораздо лучше их понимаешь.
– Моего возраста? А что не так с моим возрастом? На фермах девчонки в двенадцать лет уже выходят замуж, а к четырнадцати у них уже по двое детей. Я – гораздо взрослее, чем они, разве нет? И должна знать и уметь больше…
– Я вижу… я просто не ожидала.
– А разве в крепостях не так?
– Нет, там взрослеют дольше.
– Дольше? Насколько?