Криптономикон

— А?

— Ваша морская пехота использует в качестве радистов индейцев навахо — они говорят по рации на своем языке и нипы ни хера не понимают.

— А. Да, — говорит Уотерхауз.

— Уинни Черчиллю глянулась эта идейка. Решил, что вооруженным силам Его Величества тоже такое нужно. Навахо у нас нет. Но…

— У вас есть йглмцы, — понимает Уотерхауз.

— Действуют две программы, — говорит Род. — На флоте используют внешних йглмцев. В армии и ВВС — внутренних.

— И как?

— Более или менее. Йглмский язык очень емкий. Ничего общего с английским или кельтским. Ближайшие родственные языки — йнд, на котором говорит одно племя мадагаскарских пигмеев, и алеутский. Но ведь чем емче, тем лучше, верно?

— Несомненно, — соглашается Уотерхауз. — Меньше избыточность, труднее взломать шифр.

— Проблема в том, что язык этот если не совсем мертвый, то уж точно лежит на смертном одре. Понятно?

Уотерхауз кивает.

— Поэтому каждый слышит немного по-своему. Как сейчас. Они услышали твой внешнейглмский акцент и заподозрили оскорбление. Я-то отлично все понял: во вторник ты был на мясном рынке и слышал, будто Мэри быстро идет на поправку и вскоре совсем станет на ноги.

— Я хотел сказать, что она прекрасно выглядит! — возмущается Уотерхауз.

— А! — говорит Род. — Тогда тебе надо было сказать: «Гкснн бхлдх сйрд м!»

— Но я это и сказал!

— Ты спутал среднегортанный с переднегортанным, — разъясняет Род.

— Только честно, — просит Уотерхауз, — можно ли их различить по трескучей рации?

— Нет, — признается Род. — По рации мы говорим только самое основное: «Двигай туда и захвати этот дот, не то я тебе яйца оторву», и все такое.

Вскоре оркестр заканчивает играть. Народ расходится.

— Послушай, — просит Уотерхауз. — Может, передашь Мэри, что я на самом деле хотел сказать?