— Тайное Имя. Я думаю, Арселия хранила его для Алайль. Может, оно и не связано с ее смертью, но, несомненно, имеет большое значение.
Пока она это произносит, слоги Имени мелодичными колокольчиками звенят в ее голове, как будто Имя хочет вырваться наружу.
— Расскажите мне об Именах.
— Я думала, вас проинструктировали относительно истории Сирра.
Сумангуру прищуривается.
— Бывают случаи, когда важнее услышать историю, чем просто узнать ее содержание.
Таваддуд отставляет свою миску.
— Имена — это слова и символы, которым научил нас Аун, чтобы контролировать атар и укрощать дикий код. Древние команды для систем Сирра-на-Небе и пустыни. Печати — это особые Имена, уникальные и незаменимые, они обеспечивают защиту от дикого кода, и только мухтасиб знает, как их создавать.
— Алайль хотела передать их нам, чтобы мы могли продолжить достижение Цели, не прибегая к помощи ваших муталибунов, — говорит Сумангуру. — Любой, кто возражает против этого, находится под подозрением.
— Вы найдете очень много несогласных. Печати это все, что оставили нам наши предки. Символ Крика Ярости, — отвечает Таваддуд. — Передать их вам — подорвать нашу торговлю гоголами и экономику, позволить машинам Соборности заменить в пустыне наших муталибунов… Многие решительно возражают против этого.
Бледные глаза Сумангуру смотрят на нее, не моргая.
— А что думает по этому поводу Таваддуд из Дома Гомелец?
Таваддуд опускает глаза.
— Что правосудие должно свершиться.
— Интересное замечание. — Сумангуру сжимает пальцами переносицу, потом моргает и опускает руку. — А может, тот, кто убил Алайль, не думал об Аккордах, а просто хотел получить Имя, которое вы обнаружили? Вам известно, какой властью оно обладает?
Таваддуд качает головой.
— Некоторые Имена можно произносить только в определенном месте и в определенное время. Мне кажется, это одно из них.
Сумангуру пристально смотрит ей в глаза.
— Есть только две причины, почему убийца мог хотеть похитить карина или не позволить нам завладеть им: либо он стремился узнать Имя, либо опасался, что птице известно, кто виновен в гибели Алайль. Подумайте хорошенько: нет ли чего-то еще, что вы увидели в сознании карина?
Таваддуд невольно сглатывает.