Квантовый вор, рассказы

Джинн Ниеве опять приходит к ней холодным дуновением, и она снова становится другим существом. Она ощущает беспорядочные фрагменты дикого кода в атаре, мысли, фоглетами протянувшиеся по воздуху, прохладную оболочку Печатей. Теперь она не просто девочка Дуньязада, а облако светлячков, кружащих возле нее, и воспоминания внезапно кажутся глупыми. Именно здесь ее место, поэтому отец и свел их, поэтому сплетатель надевал ей на голову обжигающий виски шлем и заставлял видеть во сне Ниеве, а Ниеве — грезить о Дуньязаде.

Как она могла сомневаться в том, что это правильно?

— Только это не всегда правильно, — говорит Дуньязада.

Кувшин джинна она держит в руке.

— Я и не подозревала, — медленно произносит Таваддуд. — Почему ты рассказываешь все это сейчас?

— Потому что тебя намерены сбросить с вершины Осколка, а отец не собирается вмешиваться, лишь бы обеспечить желаемое решение при голосовании. Хотя есть и другие пути.

— Зоку, — догадывается Таваддуд.

— Да. Как я вижу, ты успела поговорить с Сумангуру, или как там его зовут на самом деле.

— А почему именно они?

— Потому что мне не нравится, кем я стала в паре с Ниеве. Это не то, что было у тебя с Аксолотлем. Мы все монстры, Таваддуд, все мухтасибы. Нас соединяют с джиннами и получают новых существ, и никого не интересует, как нам тяжело. Я хочу отыскать другой путь. Я надеялась, что ты поймешь, что вылезешь из своей раковины и поможешь мне. А вместо этого ты приняла безумие своего Аксолотля и стала убийцей.

Таваддуд качает головой.

— Это не так.

Она рассказывает сестре историю Сумангуру и Абу Нуваса и открывает все, что они обнаружили. Дуни внимательно слушает.

— Если Абу Нувас доберется до аль-Джанна, все остальное будет уже неважно, — говорит Таваддуд. — Сянь-ку перестанут осторожничать. Крик Ярости повторится в десятикратном размере. И на этот раз они одержат победу.

— Я тебе верю, — отвечает Дуни. — Ты отлично умеешь заговаривать зубы, но меня тебе никогда не удавалось обмануть.

— И что же нам делать?

— Сложившаяся ситуация может оказаться нам полезной. Она дает мне повод предложить союз с городом Супра и организовать у нас представительство зоку. Но нужны доказательства. В противном случае нам никто не поверит. Нувас — очень влиятельная фигура. Можно ли как-то доказать его связь с убийцами?

— Аксолотлю неизвестно, как это было сделано. Он отдал Нувасу свою историю, а потом очнулся в разуме Алайль. Так или иначе, его все равно никто не станет слушать. — Таваддуд сжимает пальцами виски. — Как бы мне хотелось показать им.

— Нет, совместное свидетельство тоже не годится, тем более если в нем участвует Аксолотль. Кроме того, в роли козла отпущения ты просто идеальна. Паршивая овца из семейства Гомелец, сговорившаяся с самим дьяволом, чтобы свергнуть Соборность и все, что с ней связано, из-за того, что ее мать погибла в Крике Ярости. — Некоторое время Дуни молчит. — Эти мерзавцы все превосходно спланировали. Но не все потеряно. Я могу вытащить тебя отсюда. У меня есть связи…

— Дуни, я должна попытаться. Я должна дать показания.