Суворову глянулись несколько торговых точек, расположенных на оживленной городской улице, носящей имя основоположника диалектического материализма. То, что эти точки уже принадлежат Степанченко, молодого в ту пору, еще только начинающего бандита Суворова, кажется, совсем не смутило. Несмотря на категорический отказ Федора уступить ему места, приносящие стабильный доход, по-хорошему, Александр не успокоился. Его молодчики разнесли в пух и прах один из цветочных киосков Степанченко. Такую дерзкую выходку игнорировать было уже невозможно. Федор предъявил виновнику цветочного беспредела кругленький штраф за испорченный товар да еще кое-что добавил за моральный ущерб. Узнав о сумме штрафа, Суворов с подручными, конечно, явился. Но разговора не получилось. Вначале он всеми способами пытался выразить свое недоумение по поводу инцидента в киоске, но, припертый к стенке неоспоримыми фактами причастности его людей к безобразиям, Суворов понял, что увернуться от ответственности ему не удастся. Он резко изменил тон. В голосе появились жесткие нотки, в уголках губ затаилась наглая усмешка. Чем больше он говорил, тем суровее сдвигались брови Степанченко, наливались яростью глаза, жарче пульсировала кровь в висках.
– …все мы под богом ходим, – закончил очередную мысль Суворов.
Будучи физически более крепким, Степанченко не выдержал:
– Да ты что, щенок, угрожать мне будешь?!
Дело происходило во дворе частного дома, принадлежащего отцу Татьяны. Федор схватил Суворова за ворот куртки и, подтащив его к плахе для рубки мяса, бросил на нее. Удерживая голову Александра одной рукой, он другой взялся за топор.
– Ну, сукин сын, прощайся с жизнью. Отрублю я твою башку к чертовой матери, – тяжело дыша, убедительно пообещал он Суворову.
Взглянув в налитое яростью лицо, Александр струхнул. Запинаясь, он принес извинения за недоразумение и пообещал расплатиться.
Деньги в тот же день были переданы Степанченко. Тот облегченно вздохнул и понадеялся, что нахальный выскочка получил урок и впредь будет вести себя благоразумно. В одном он был прав: Суворов сделал для себя выводы, вот только ему, Степанченко, вряд ли станет от этого легче…
– Да-а, история, – протянул милиционер. – Но все-таки, Татьяна Николаевна, не кажется ли вам, что давать показания против этого мерзавца небезопасно? Вы наверняка слышали, что арестовали далеко не всех. Как бы чего не вышло. Может, лучше помолчать?
– Никогда! – категорично заявила Татьяна. – Я расскажу все, как было…
– Трудный клиент, – вздохнул мужчина в сером кителе, присаживаясь в «Мерседес». – И так, и этак пытался ее уговорить, не поддается. Тупая стерва!
– Не беда! – утешил его молодой мужчина за рулем. – Не хочет по-хорошему, можно ведь и по-другому поговорить.
– Конечно, – одобрил Рябой. – Она может перейти дорогу в неположенном месте или отравиться дешевой водкой из киоска. Может выпасть с балкона или утонуть в собственной ванне…
– Примитив! – прекратила дискуссию Ольга. – Здесь нужен другой подход…
Татьяна Степанченко стояла, решительно уперев руки в бока:
– А-а, вот он, голубчик, попался-таки. Подлюга! Мужа у меня отнял!
Спиридонов воспрянул духом:
– Татьяна Николаевна! Вы связываете смерть вашего супруга и виновность Суворова? – Прокурор почти слово в слово повторил вопрос Грановского, адресованный Громовой, но это его ничуть не смутило.
– А то как же, – удивленно протянула женщина. – Он и убил! Сволочь!
– Потерпевшая, будьте разборчивее в выражениях! – поморщился судья.
ebooksa