– Здесь еще обучается несколько небезразличных для меня людей, – с вызовом глянул на Приска Филипп.
– Оу, – даже не смог тот сдержать удивленной гримасы. – И ты решил стать пророком в своем отечестве? Это так не работает, – улыбнулся Приск без тени веселости, – будь добр, прекрати подобные разговоры, или я буду вынужден попросить тебя повторить все произнесенное здесь в присутствии магистра.
Филипп попытался было что-то сказать, но Приск его опередил.
– По моему скромному мнению, хуже нацистов и агрессивных гомосексуалистов могут быть только моралисты и борцы за правильность чужих помыслов. А ты как считаешь? – поинтересовался юный глава клана Сиверс.
Над столом повисло молчание. Филипп играл желваками, сжав кулаки – вилку и нож он держал словно две гранаты.
– Джесс, ты что думаешь? – неожиданно поинтересовалась Клеопатра, быстро – как галка, повернув голову в мою сторону.
«Думаю по поводу чего?» – едва не сказал я, но вовремя осекся. И так было понятно – по поводу чего, без глупых вопросов.
– Я просто кадет первого курса, мне думать пока не положено, – с каменным лицом ответил я – совершенно не желая озвучивать свои мысли здесь и сейчас.
Клеопатра еще раз улыбнулась и мягким движением потянула крупную виноградину с ветки. Она закусила ягоду и пальчиком отправила ее в рот – коснувшись влажных алых губ, задержавшись и мягко проведя подушечкой пальца по подбородку, слегка оттянув вниз губу.
– А что по поводу происходящего думаешь ты не как кадет первого курса, а как глава клана Воронцовых? – вновь одарив меня загадочной улыбкой, поинтересовалась Клеопатра.
И в этот момент я почувствовал на себе всеобщее внимание. Не только Юлия машинально придвинулась ближе, касаясь теперь моего плеча – заинтересованные взгляды я ощущал со всех сторон. Как оказалось, к происходившему разговору тщательно прислушивались почти все кадеты в зале – сейчас лишь один лишь Филипп сохранял видимость того, что мой ответ ему неинтересен.
Только сейчас я до конца осознал, что не уже просто кадет первого курса – и залетный андердог, по случайности попавший в стены Цитадели. Я теперь самый настоящий глава клана Воронцовых – правда, даже ни разу об этом не вспомнивший за последние дни.
– В этом статусе пока не готов озвучивать свои мысли в присутствие некоторых соратников, – пристально посмотрел я на Филиппа, не скрывая желания поддеть. Его поведение казалось мне странным – и не совсем понятным, учитывая его агрессивную агитацию за выход из состава Цитадели, вкупе с нежеланием самому покинуть стены русского форта.
– Гера, ты можешь… – вновь резким движением повернула голову Клеопатра, но беловолосый ее прервал на полуслове.
– Я Геральт, женщина!
– Какая я тебе женщина! – карикатурно взвилась Клеопатра, но почти сразу продолжила елейным голосом: – Геральт, а ты можешь поинтересоваться у Филиппа, нет ли у него неотложно-важных дел в ближайшее время?
– Филипп, а у тебя… – с ясным взглядом повернулся к бывшему топ-менеджеру беловолосый, но не договорил. С несвязным коротким рыком – в котором угадывалось скомканное ругательство, Филипп отбросил вилку и вскочил с места. Ни на кого ни глядя, он порывисто направился к выходу, бормоча под нос ругательства.
– Господа и дамы, – разнесся по залу голос Клеопатры – ставший резким, неприятным. – Прошу тех, кому близка точка зрения насчет безнадежности продолжения обучения в Цитадели Эмеральд, последовать примеру Филиппа. Прямо сейчас, – девушка поднялась, и пристально оглядела всех тех, кто внимал происходящему.
Несколько долгих секунд стояла тягучая тишина, а после раздался звук отодвигаемой скамьи. Один за другим из разных концов зала четверо кадетов – все из первого курса, направились к выходу. Проводив их взглядом, замерев в горделивой позе, Клеопатра вновь посмотрела на меня – присаживаясь. Я вскользь глянул на ее гербовый щит – белый косой крест на лазоревом поле, усеянном золотыми звездами.
– Ждем, – произнесла девушка. Княгиня Ланская, как гласила запись в Общем гербовнике дворянских родов – официальном списке российской аристократии Новых Миров. Клеопатра, как и Приск, была из новой знати – вот только на титул ей семья не поскупилась – не размениваясь на графское и баронское достоинство.
ebooksa