А еще, если верить народным поверьям, встретила Новый год так, что шансы его пережить казались очень сомнительными.
К счастью, для «косметического ремонта» особенно серьезных документов не требовалось, поэтому новым ухом Гриша обзавелся еще в Австралии. Лицо и руку ему тоже привели в порядок, ну и вернули прежний внешний вид. Аня тоже была счастлива, наконец, увидеть в зеркале собственный нос и волосы фиолетового цвета, прекрасно сочетающегося с синяками под глазами. Теперь можно было показываться друзьям и знакомым.
Ник, увы, уже успел улететь, но оставил записку, в которой не без юмора обещал позаботиться обо всех злобных зауральских пингвинах и прислать Ане самого откормленного и гипоаллергенного. Ну и, конечно, не портить никому настроения похоронками. А в постскриптуме сообщал, что нежно любимые «фикусы» Ани вообще-то называются «пахиподум» и являются мадагаскарскими пальмами, но он все равно очень благодарен за такое участие в своей судьбе.
Леся с Виктором умотали куда-то к его родне, на Селигер, и подруга, вместо обычных снимков лазурных пляжей, посылала Ане заснеженные елки. А также требовала их с Григорием к себе, потому что кто-то же должен был научить их, лопухов нереформируемых, кататься на коньках, ориентироваться в зимнем лесу и все такое прочее, а то живут в России как не русские.
Вспомнив свое последнее зимнее ориентирование в лесу — а, несмотря на полные два года, прошедшие с ее путешествия в Сибирь, воспоминания были предельно яркими и красочными — Аня от приглашения вежливо отказалась, отговорившись кучей дел и выслушав по этому поводу много критики. А вот Гришу отпустила, разумеется, с обещанием снимать «вишки» только в лесу и не подходить ко льду, кто и как бы его ни уговаривал.
Сама же, не без некоторых сомнений, вечером связалась с Андреем. Тот в ее отсутствие не названивал, только один раз — еще в начале января — прислал письмо с просьбой набрать, как вернется. И через два часа сидела у него на кухне, дура дурой.
Андрей же, почесывая затылок, рассматривал стопку австралийских рыбных консервов с неподдельным интересом.
— Это рыбки, — пояснила Аня, чувствуя, что очевидный факт, как ни странно, требует пояснения.
— Это я понял.
— Ну, единственные, которых можно было провезти через санитарный контроль без справок и прививок, или что там с этими тварями делают на границе…
— Насколько я помню, по анекдоту это должны были быть шпроты, — задумчиво протянул Андрей.
— Ну а мне попался только атлантический лосось.
— Ладно, сейчас хлеб принесу, покормим рыбок, такой же был план?
— А кофе есть?
Андрей, наконец, рассмеялся.
— Да. И «поговорить за жизнь» тоже найдется. Мне позволено узнать, в чем причина твоей особой милости?
Аня молча оттянула горловину свитера, показав свежие швы на плече. А Андрей резко перестал улыбаться.
— Фигня, — пробурчала она, сообразив, что на ровном месте испортила человеку настроение. Надо было как-то поделикатнее что ли намекнуть, что сегодня обычная программа мероприятий отменяется. — Недели через две ничего видно не будет. Мне просто врачи велели пока не кувыркаться.
Андрей хмуро прошелся по кухне туда-сюда, потом покачал головой:
— Не думал, что это скажу, но лучше бы уж тогда без рыбок, кофе и разговоров за жизнь. Где ты работаешь, ты, конечно, не расскажешь?
ebooksa