Вся жизнь в послезавтра

22
18
20
22
24
26
28
30

Деревья здесь росли реже, поэтому между стволов тянулись полосы отливающего фиолетовым кустарника достающего до колен. Андрей успел увидеть финальную сцену схватки. Вооружённого прямым мечом воина ударила в грудь тонкая, длинная конечность. Выронив меч воин отлетел прочь и застрял в зарослях фиолетового кустарника. Его голова была в крови, ярко-жёлтые волосы потемнели напитавшись влагой.

Расправившись с последним воином (ещё два поломанных тела лежали поблизости) чудовище перевело кровожадный взгляд на появившегося спасителя. Андрей не знал чем руководствовался неведомый творец создавший вот это. Нет, оно, пожалуй, было красиво. Смертельной, жуткой красотой плотоядного насекомого. Мощное тело на нескольких тонких и длинных, словно у паука, ног. Изумрудного цвета мех. Время от времени по изумрудному меху пробегали синие змейки электрических разрядов.

— Сейчас долбанёт током — подумал Андрей и мысленно закричал Галахаду: — Отпугни его, чего ты ждёшь.

— Уже попробовал — удивительно бесстрастным тоном сообщил рыцарь: — Не получается.

То ли обладающий странным чувством прекрасного, создавший чудовище, человек не предусмотрел стандартную реакцию на отданные по быстроречи команды. Может быть он просто поленился дать творению орган-приёмник способный улавливать слова быстроречи. Может быть за время дикой жизни на воле чудовище как-то изменилось. В любом случае оно подпрыгнуло на тонких паучьих ногах как на пружинах. Андрей едва успел откатиться в сторону как за его спиной послышался глухой удар о землю. Он наугад махнул рукой с мечом и одна лапка укоротилась наполовину. Чудовище издало уже слышимое им визгливое рычание.

Рюкзак-палатка висел на спине лишним грузом, но сбросить его не было времени.

В грудь Андрею пришёлся мощный удар, подобный тому, что убил последнего жёлтоволосого воина. Вот только зверь никак не мог предвидеть существование защиты в виде обычной клетчатой рубашки. Сила удара такова, что Андрею пришлось бы лететь ещё долго. Однако, он не знал как, но умная ткань умела без следа гасить кинетическую энергию ударяющихся в неё предметов.

Наверное изумрудному пауку показалось будто он попытался ударить математическую абстракцию обладающую абсолютной прочностью, абсолютной твёрдостью и бесконечной массой.

Растерявшийся Андрей всё же успел обрубить слишком длинные и слишком многочисленные ручонки нового знакомого. Пользуясь моментом секундной растерянности зверя, он бросился вперёд замахиваясь клинком. Мономолекулярное лезвие без труда прорезало живую плоть. Рванувшись без оглядки Андрей оказался в зоне досягаемости остальных ног-лап зверя. На краю зрения мелькнуло что-то тёмное и очень быстрое. Андрею показалось будто ему заехали по голове деревянным поленом. Здоровенным таким поленом и со всей дурной силой.

Он потерял сознание, но видимо на короткое время, потому, что когда очнулся чудовище всё ещё умирало дёргая оставшимися целыми конечностями. Преодолевая головокружение и тошноту Андрей отполз подальше, привалился к толстому стволу пережидая пока окружающий мир перестанет вращаться.

— Послушай — спросил рыцарь: — Кто кричал-то?

— Что?

— Говорю: здесь лежат три жёлтоволосых мужика и мохнатый паук-переросток психоделического цвета. А голос, тем не менее, был женский.

— Может быть паучара? — предположил Андрей: — Если он зелёный, то может быть и орать умеет.

— Хороший удар по голове явно пошёл тебе на пользу. Вот и чувство юмора прорезалось — высказал Галахад: — Только рядом, без сомнения, находится ещё одно живое существо. Ты бы огляделся. Неровен час ещё подкрадётся сзади и треснет чем-то тяжёленьким. Голову надо беречь, она твоё слабое место.

— Знаешь, как только вернусь, попрошу Женю расселить нас — пригрозил Андрей.

— Правда что ли?

— Нет блин, шучу.

— Подожди, не торопись рубить с плеча — забеспокоился рыцарь: — Неужели обиделся? Обычная шутка, ты же знаешь. Не надо выселять меня в отдельное тело. Я и других дел не знаю, кроме как оберегать тебя.

— Чем же ты у себя в микроляндии занимался? — спросил Андрей ощупывая пострадавшую голову и убеждаясь в том, что она осталась цела.