Воспоминания захлестнули Папу. Сладкие, томительные воспоминания о самом главном дне в его жизни. О самой главной женщине в его жизни. О том, что было между ними. О тех вершинах, на которые они поднялись.
— Вы знаете, что тоже изменились, но не принимаете себя нового. Бежите от себя. Прячетесь. Хотите, чтобы все было по-прежнему, но в глубине души понимаете, что должны пойти дальше. Должны узнать, кем стали.
— Зачем… — Джезе прочистил горло. — Зачем ты… здесь?
— Вы играли с невозможным, господин архиепископ, вы исполняли свое желание обрести любовь, и вы ее обрели, — бесстрастно объяснил Мишенька. Сверкнули начищенные стекла очков, сверкнули прячущиеся за ними глаза. — Я пришел не для того, чтобы просить вас остаться с Патрицией. Она сильная, в ее жизни будет мало тоскливых вечеров у камина. Я пришел сказать, что у вас есть семья. Я пришел сказать, что в вашей жизни, господин архиепископ, есть не только духи Лоа, но и настоящая любовь.
Дорога от Франкфурта до альпийских отрогов не отняла у Кирилла много времени.
Забрав у Олово книгу, Грязнов направился в подземный гараж, располагавшийся в деловом центре Анклава, — там его ожидал подготовленный помощниками внедорожник, — и вскоре уже пересекал границу Баварского султаната. Несколько часов пути, небольшая пробка неподалеку от Мюнхена, съезд с автобана на узкую горную дорогу, затем на совсем маленькую, грунтовую, и километров через пять Кирилл оказался в относительно безлюдном месте. Относительно, поскольку минареты ближайшей деревни скрылись из виду всего за две горы до места остановки, но таковы, увы, реалии современной Европы.
Грязнов оставил автомобиль на обочине, взвалил на спину рюкзак и пешком углубился в горы. Шел неспешно, но быстро, иногда покряхтывая под тяжестью ноши и оставляя во влажной после недавно прошедшего дождя земле глубокие следы. Тропинок в этих местах не было, однако двигался Кирилл уверенно. Шел так, словно знал чащу наизусть, словно на деревьях и камнях располагались невидимые никому, кроме него, указательные знаки. И никто, глядя на путешествующего Грязнова, не подумал бы, что Кирилл впервые оказался в этих местах.
Пройдя по горам около трех километров, Грязнов вышел к пещере, вход в которую начинался на высоте двух метров от земли. Останавливаться или оглядываться не стал. Ловко взобрался к зеву по камням и прежним, широким шагом ушел под землю…
Приятная свежесть, которую принес прошедший днем дождь, не успела рассеяться до сумерек, и вечер получился прохладным. С гор наползал дымчатый туман. Пахло влажной листвой. Стремительно темнело.
Kсy докурил сигарету, растоптал ее каблуком и вернулся в салон мобиля.
— Ну и что?
— Больше не выходил, — отозвался помощник, не отрывая взгляда от идущей на коммуникатор картинки со спутника. — Похоже, пещера и была целью его поездки.
— Простая пещера? — Kсy покачал головой, выбрался из машины и подошел к другому подчиненному, который занимался внедорожником Грязнова.
— Новости?