— Привет.
Наемник пригладил волосы и сделал шаг:
— Мы не знакомы. Алоиз Хан.
Однако руки бандитам не подал.
— Мы о тебе слышали.
— Хорошее?
— Разное.
— Я успел вас огорчить?
Гости улыбнулись, деликатно демонстрируя, что, если бы он успел их огорчить, его бы уже закопали. В ответной улыбке содержался намек на то, что гости выдают желаемое за действительное. Когда улыбки закончились, Отмычка поинтересовался:
— Заза, кто здесь говорит?
— Мы оба.
— У тебя компаньон?
— Как видишь.
— Тогда мы будем говорить с обоими.
На висящего пушера Сезар внимания не обращал, не стал насчет посторонних ушей беспокоиться. Раз Хан пушера оставил, значит, пушер никому ничего не скажет. Взрослые люди такие вещи понимают.
Второй удар отбит.
— Малику нравится, как вы сумели повернуть ситуацию, — неспешно начал Отмычка. — Никто не ждал, что порядок будет наведен столь быстро.
— Передай Малику мое искреннее почтение, — попросил Киприот.
— И мое тоже, — добавил Хан, раскуривая затушенную Зазой сигару. — Я Путника очень уважаю и все такое прочее.
Прозвучали слова Алоиза без должного почтения, но Отмычка делать замечание не стал. Пообещал: