— Ты просто не знаешь Малика, — добавил Йо-Йо.
Они видели то, что хотели: глуповатый вояка размяк. Они понимали, что сначала показались выскочке посланцами смерти, что Алоиз ожидал тяжелого разговора, возможно, ультиматума, а услышал необычайно лестное предложение. Его взволнованность выглядела настолько искренней…
— Малик хочет сам изложить условия партнерства, — мягко произнес Отмычка. — Ты не собирался в Берлин?
— С удовольствием приехал бы, — растерянно протянул Алоиз. — Но я давным-давно пообещал маме не заезжать дальше Мюнхена. Может, встретимся там?
— Можно и там, — кивнул Йо-Йо. — Малик бывает в столице.
И улыбнулся.
Люди неразумные — а ветераны Иностранного легиона именно такими и были — отчего-то считали, что в Мюнхене не принято устраивать шумные разборки. Султан не раз демонстрировал крутой нрав, а потому складывалось впечатление, что крутые ребята решали проблемы далеко от столицы. Люди неразумные не понимали, что ключевым словом являлось не «разборка», а «шумная». Убивали в Мюнхене часто, но тихо, не тревожа понапрасну Европол.
— Когда тебе удобно встретиться?
— Через пару-тройку дней… — Алоиз опомнился: — Когда будет удобнее уважаемому Малику, тогда и встретимся. Я готов приехать в Мюнхен в любое время.
Посланцы переглянулись и поднялись из-за стола.
— Очень хорошо.
— Мы рады знакомству.
— Мы видим — Малик в тебе не ошибся.
На этот раз мужчины рукопожатиями обменялись.
— Господин Щеглов! Черт! Пустите! Господин Щеглов!!
Мишенька остановился, обернулся, прищурился.