«Я буду жить!»
А духи Лоа принялись беззвучно смеяться.
— Ты правильно сказал тогда: ты обязан подчиняться настоятелю…
— Уже нет.
На губах Джезе заиграла улыбка:
— Уже нет?
Таллер сглотнул, вытер выступивший на лбу пот, но глаз не отвел — Папа должен видеть, что он, монсеньор Джошуа Таллер, архиепископ Московский, искренен.
— Ахо позвонил мне, сказал, что в Москву едут его хунганы, попросил не мешать. Я сказал, что мне не нравится идея, сказал, что, если он хочет избавиться от тебя, пусть делает это во Франкфурте, не связывает меня кровью любимчика Тринадцати Пантеонов. И тогда Ахо допустил ошибку. Он сказал, что, если духи Лоа действительно тебя любят, они тебя спасут. Он сказал, что я не должен мешать Пантеонам делать выбор. — С каждым словом голос Таллера становился тверже. — План был совершенен, но ты жив, а убийцы — нет. Духи Лоа любят тебя, Джезе, в этом нет никаких сомнений, а вот Ахо потерял влияние на Москву. — Джошуа опустился на одно колено и склонил голову. — Я буду всегда помогать тебе, Папа, я буду всегда служить тебе.
— Внимание! Освободить дорогу! Взять правее! Внимание! Освободить дорогу! Взять правее!
В Анклавах никогда не перекрывали улицы, обеспечивая важным шишкам комфортное движение. Если ты настолько крутой, что хочешь побыстрее проскочить из пункта A в пункт B, — пользуйся вертолетом. А если собрался добраться до нужного адреса по земле, то выбирай наименее загруженные улицы, на которых сопровождающие безы смогут раздвинуть поток.
— Освободить дорогу!
И водилы, скрипя зубами, освобождали. Уходили в сторону, пропуская кортеж из восьми бронированных автомобилей. И матерились им вслед. Четверка тяжеленных армейских внедорожников «ГАЗ» «Тайга», два роскошных «Мерседеса Мао» и два шестиколесных «Бурана», лучших, по мнению большинства экспертов, городских бронетранспортеров.
— Взять правее!
С воздуха кортеж прикрывали два вертолета. Легкий разведчик, идущий в сотне метров перед авангардным внедорожником, и висящая над лимузинами «Пчела» огневой поддержки.
— Освободить дорогу! Взять правее!
Мертвый отправился по делам. Почему не полетел по воздуху? А кто его знает? Наверное, решил произвести впечатление. Ведь одно дело, когда на площадку чинно опускается вертолет и ты вылезаешь из него, придерживая разлетающиеся на ветру полы пиджака. И совсем другое — явление кортежа. Когда широко распахиваются ворота и на территорию собора Тринадцати Пантеонов, главной святыни Занзибара, въезжает восемь машин, в том числе — два бронетранспортера. Когда выпрыгивающие на ходу безы рассыпаются по двору, организуя безопасный «коридор», а над их головами работают винты вооруженной до зубов «Пчелы». Когда ты выходишь из лимузина, на мгновение задерживаешься, едва заметно улыбаешься и по движению губ встречающий тебя Таллер понимает, что ты приехал не в гости — ты приехал к себе. А он живет на твоей земле только потому, что ты не имеешь ничего против.
В гостиную вели стрельчатые, необычно высокие двери, достойные если не великана, то уж точно его внебрачных детей. Так получилось, что среди высших иерархов Католического Вуду недомерки не встречались, архиепископами становились мужчины видные, рослые, и архитекторы не забывали об этом факте при проектировании церковных помещений. Ведущие в гостиную двери предназначались для крупных людей, однако на этот раз им пришлось распахнуться перед человеком совсем невысоким.
— Добрый вечер. Меня зовут директор Кауфман.
Мертвый вошел настолько стремительно, что Папа едва успел подняться с кресла.
— Добрый вечер. — И осторожно пожал скрытую черной перчаткой руку.
ebooksa