— Почему не сбежала?
— В любом другом месте моя карьера предопределена: зарабатывай хлеб, лежа на спине и раздвинув ноги, — ровным голосом ответила женщина. — Все прекрасно знают, для чего нужны такие трансеры, как я. Какой смысл бежать?
Врачи поработали хорошо, создав настоящий шедевр пластической хирургии, и чтобы вернуть себе настоящую внешность, Хале потребуется не одна тысяча динаров — обратные операции стоят на порядок дороже. Наверное, именно поэтому она без раздумий согласилась на Очень Серьезное Дело: полученные за книгу миллионы станут ее пропуском в нормальную жизнь.
— Чезаре оказался первым мужчиной, который отнесся ко мне по-человечески, проявил сочувствие. А когда он узнал мою историю, то спросил, не хочу ли я поработать с ним. — Хала провела рукой по пластиковым волосам. Жест, сохранившийся с тех времен, когда у нее была настоящая прическа. — С винтовкой я научилась обращаться еще в молодости, позанималась пару месяцев, чтобы вернуть форму, и стала работать. Прикрывала Чезаре в его делах.
«А он обещал ей будущее. Верность. Больше всего в мире ценится верность».
— Ну а ты что скрываешь, Вим Дорадо?
— Я убил сына шейха, — спокойно ответил Вим. — Отомстил за смерть отца.
— И остался жив?
— И даже не сидел в тюрьме. И не проходил по делу. — Дорадо помолчал. — Я убивал его медленно, очень жестоко. А меня даже не заподозрили.
— Со смерти твоего отца прошло много времени, — поняла женщина.
— Да. О той истории успели забыть.
— Ты злопамятный.
Вим покачал головой:
— Глупый. Из-за тех двух часов, что подыхал ублюдок, я исковеркал себе жизнь.
— Все равно тебе повезло больше, чем мне.
— Это точно.
Дорадо завел разговор не для того, чтобы проверить искренность нового партнера. Ему нужно было разговорить трансера, отвлечь, расслабить. Не дать Хале сообразить, что она должна срочно связаться с Чезаре. Она еще не поняла, что должна СРОЧНО СВЯЗАТЬСЯ С ЧЕЗАРЕ! Кодацци знает о нападении китайцев, но коммуникатор молчит, а «балалайка» осталась у Изольды. И Кодацци понятия не имеет, чем закончилась перестрелка. И что стало с Халой…
Трофейную «дрель» Вим специально положил на самом виду, между собой и трансером. Как знак доверия. Маленький штрих, позволивший Хале расслабиться. Тем более что, едва оказавшись в подвале, Дорадо присмотрел кое-что получше: бейсбольную биту из утяжеленного пластика, с помощью которой местные бандиты выясняли, кто круче в битвах за контроль над чайханами и туристическими достопримечательностями. Мюнхен — это не Анклав, где пушку можно купить на каждом шагу, хочешь — зарегистрированную, хочешь — нет, что, в принципе, одно и то же, потому что безы за незарегистрированную пушку только штраф выпишут. Здесь государство, ствол добыть сложнее, поэтому мелкие уголовники предпочитали сражаться палками.
Бита лежала у стены, как раз в том месте, где расположился Дорадо.
— Надо бы связаться с Чезаре, — опомнилась женщина.