Видимо, я шла медленно. Видимо, он боялся передумать. Потому что сам шагнул мне навстречу, стремительно, как делает бросок змея. На лоб неожиданной тяжестью опустилась чужая рука.
- Да, я трус, - с нажимом процедил мужчина. - Я действительно боюсь, что вы будите сниться мне всю оставшуюся жизнь.
Мир покачнулся, и пол стремительно ринулся навстречу.
***
Первая мысль была о том, что Торрили уже дошел и до попытки умышленного убийства. Вторая - о том, что лучше бы он довел ее до конца.
Тело казалось стеклянной игрушкой в сетке трещин. Одно движение - и оно рассыплется в колкую труху. Невыносимо зудела кожа, на затылке пульсировала практически незаметной на фоне остального болью шишка.
Я открыла глаза и обнаружила, что сижу в кресле в приемной. Секретарши не было, поэтому вставать я не спешила, боясь, что со мной действительно что-то не в порядке.
Пытаясь почесать попеременно шею, лоб и подбородок, я окончательно сбила бинты. Да что там такое?... Я вытащила из нагрудного кармана зеркальце, ожидая увидеть новый виток кошмара пластического хирурга, и...
Зеркальный кружок выскользнул из пальцев и с жалобным звоном упал на пол, расколовшись пополам.
Я осторожно наклонилась и посмотрела в разлетевшиеся половинки. Нет, не галлюцинация. Это действительно мое лицо, то, что было у меня раньше, до того... С тонкими, почти неразличимыми ниточками шрамов. Единственное доказательство, что таким оно было не всегда...
Я принялась остервенело сдирать бинты с шеи, с рук... Та же ровная, здоровая кожа, те же волосяные ниточки шрамов.
Дальше все было очень просто. И очень сложно.
Первый раз в жизни - той, другой жизни я не сделала то, что должно. А просто поднялась и пошла в медпункт - сказать Ремо, что процедуры отменяются.
Как выяснилось, я тоже трусиха.
На лице врача был написан шок. На немой вопрос я лишь развела руками: я действительно не знала, как это объяснить. Правда, скорее с моральной, чем с физической точки зрения.
Прочие увечные из нашего "отряда" все еще лежали на обследовании в амбулатории, и я пошла с визитами - просто, чтобы заполнить чем-то время.
И не думать.
У кровати Зимы, сложив тонкие руки на коленях, сидел Коэни и что-то тихо говорил. Тот покорно слушал, ни разу не вставив ядовитый комментарий, хотя по лицу можно было подумать, что его призывают не иначе как пойти нянечкой в детский сад.
В дверях палаты в шоке застыла Тисса, изумленно созерцавшая эту противоестественную картину. Хмыкнув, я тихо дала задний ход.
Соседняя палата была не так популярна, и я осталась.
ebooksa