Адвокат на час

– Ну, так как же вы теперь можете это объяснить?

– Я был в состоянии сильнейшего эмоционального шока. Стоя над телом Вероники, с которой нас связывали тридцать лет дружбы, я был вне себя от горя. Я предупреждал эту девицу, что добром ее пребывание в доме Дворецкой не закончится, я умолял ее уехать. Но она и слышать ни о чем не хотела. Если бы она вняла моим мольбам, трагедии бы не произошло.

– Ага! Значит, вы все-таки связываете трагическое происшествие с Анастасией Дроздовой.

– Да. Но не так, как вы думаете.

– Тогда вам лучше объясниться. Не будете же вы утверждать, что никакого преступления в доме Дворецкой не произошло? Есть показания эксперта: в теле Дворецкой была обнаружена синильная кислота. Ведь вы не станете отрицать это?

– Нет, конечно. Только убийства никакого не было. Дворецкая покончила собой.

– Самоубийство?! – воскликнул прокурор. – Но это исключено!

– Почему? Разве Дворецкая была не в состоянии принять яд самостоятельно, без посторонней помощи?

– Но для самоубийства нужен был повод! – не унимался прокурор.

– Повод был. И даже не один, – твердо сказал доктор. – Самоубийство было тщательно спланировано и имело четкую цель: подставить Дроздову и тем самым определить ее судьбу на многие годы вперед.

– Но для чего это было нужно Дворецкой?

– Месть. Такое короткое и емкое слово. Этим все сказано.

– Хм! За что же Дроздовой такая немилость? Что же она успела натворить за эти три месяца, чтобы вызвать на себя гнев всемогущей Вероники Дворецкой?

– Анастасия ничего не натворила. Правда кроется в давней семейной истории, которую я и намерен вам рассказать.

– Да. Только я не намерен ее слушать! – произнес прокурор и, обращаясь к суду, заявил: – Обвинение больше не имеет вопросов к свидетелю и просит суд не принимать к сведению данные, сообщенные господином Пироговым при допросе. Он, должно быть, плохо себя чувствует и не отдает отчета своим словам и поступкам.

– Помнится, вы недавно утверждали, что он здоров, как бык, – усмехнулся судья.

– Беру свои слова обратно.

– Знаете, здесь вам не детские игры: хочу говорю, хочу забираю слова обратно. Делаю вам замечание.

– Прошу прощения, ваша честь.

– У защиты будут вопросы к свидетелю?