– Не надо, я сказал.
Получается грубовато, но мне плевать. Виски пульсируют, отдают ноющей болью, глаза щиплет. Жутко хочется пить.
И выпить.
– Можно и повежливей… – обиженно бубнит парень и заходит в парадную. Удача все-таки решила заглянуть ко мне на огонек.
На огонек…
– Дверь подержи! – я машу рукой Святославу и осторожно приподнимаюсь со скамейки.
Ноги слушаются, голова не кружится. Жизнь, вроде бы, продолжается.
Я совершенно точно схожу с ума. Лечу в пропасть, из которой не выкарабкаться. Печально. Но что это… Шизофрения?
Моя шизофрения говорит мне не вешать нос…
Но говорит мягко, стараясь не напугать очередным внезапным появлением, хочет приободрить. Почему он так спокоен? Не заметил приступ?
Или Голос и есть причина?
Попасть ключом в замочную скважину мне удается с энной попытки. Вокруг нее, на металлической пластине, остаются царапины. Такие бывают на дверях пьяниц… Такие есть и на моей.
Святослава я пропускаю вперед.
Три замка – тишина. Покой. Бью ладонью по выключателю в прихожей.
– Разувайся здесь. В душ сходи, если хочешь, а я пока стол организую, – я чувствую прилив сил.
Дома и стены помогают.
– А можно… вещи постирать?
– Конечно, – я понимающе киваю. – Порошок за машинкой стоит, насыпь до половины в левую ячейку и ручку поверни вправо на два деления. Там на змеевике шорты висят с футболкой. Свежие.
– Запомнил, спасибо, – он едва заметно улыбается и шаркает в ванную, захватив с собой обувь.