– А чего непонятного, – вздохнул Крупнер. – Понятно, что надо кнопки нажать и понятно, какие. А что это такое да как работает – не нашего ума дело. Немецкий, что ли?
– Да ты что, дядя Арон, – перепугался Гурьев. – Немцам до этого ещё расти и расти. Это наше. Плод, так сказать, тесного советско-британского сотрудничества. Элементная база, конечно, английская, а всё остальное – родное.
– Понятно…
– Ну, чудно, – обрадовался Гурьев и выложил увесистую пачку банкнот на стол. – Это Боруху, дядя Арон, как обещал. Тихонько отправь его, лучше катером. До особого распоряжения.
– Что ж с нами будет, реб Янкель?
– Всё хорошо будет, Брайна Исааковна. Девочку мне сберегите – и всё будет чудесно.
– Не сомневайся, Янкеле, сынок, – похлопал его по руке Крупнер. – Не сомневайся. У Арона – как у ихнего Христа за пазухой, а то и вернее. Так, Брайнелэ?
– Так, так, Арончик.
– Проводи меня, дядя Арон, – Гурьев поднялся. – До свидания, Брайна Исааковна.
В сенях Гурьев проворчал:
– Собак выпусти, дядя Арон. Собачки – они всякую дрянь превосходно чуют. Договорились?
– Ты чего, Янкеле?
– Ничего, дядя Арон. Всё будет в цвет, только всё надо сделать правильно.
Они вышли во двор. Гурьев, дождавшись, пока Крупнер выпустит зверей, сел на лавку у крыльца. Все три собаки – две суки и огромный, как телёнок, кобель – подошли к нему, потыкались мокрыми носами в ладони, радостно мотая хвостами. Гурьев заглянул каждой псине в глаза, потрепал за коротенькие остатки ушей, и встал. Собаки мирно разошлись по двору. Крупнер, забыв обо всём на свете, глядел на невероятную картину, и во взгляде его был почти благоговейный ужас.
– До свидания, дядя Арон, – Гурьев шагнул к воротам. – Я завтра утром её заберу, в школу, а после школы – сюда. Не скучайте тут без меня.
– Будь здоров, Янкеле, – Крупнер сжал его локоть, встряхнул. – Вот так вот? Так опасно?
– Не опасно только на погосте лежать, дядя Арон, – Гурьев посмотрел на небо, щедро усыпанное яркими южными звёздами.
– Тьфу, балабол, – сердито вздёрнул бороду Крупнер. – Иди уж… С Богом.
– С Богом, с Богом, дядя Арон. Вы, главное, не скучайте, – повторил Гурьев и улыбнулся.
– Да, с тобой соскучишься, – пробормотал Крупнер, задвигая за ним засовы. – Ох, что же это за масть у тебя такая, Янкеле…