– Прости меня.
– Что ты, Ириша?
– Я ведь всё понимаю. Просто мне очень страшно. Пока не думаешь об этом, кажется, что всё хорошо. Ну, почти. Гур… Понимаешь?
– Да. Это я понимаю.
– Наверное, об этом не стоит – сейчас. Но… Ты никогда не думал, – может быть, лучше уехать?
Гурьев долго молчал. Ирина осторожно потормошила его:
– Гур?
– Уехать – куда?
– В Париж. В Лондон. Куда-нибудь!
Он снова молча лежал так долго, что у Ирины в груди начал расползаться мертвящий холод. Она готова была разрыдаться, проклиная себя за то, что осмелилась завести этот разговор.
Гурьев привлёк её к себе:
– Родители собираются заграницу?
– Да, – выдохнула Ирина. – Да. Гур, Боже мой… Папу пригласили в институт Пастера. Ты же знаешь, он довольно близко с Алексеем Максимовичем…
– Знаю.
– Я сказала, что не поеду.
– Почему?
– Я никуда не поеду без тебя. Мне нечего делать без тебя, Гур. Нигде. Понимаешь?
– И что они сказали на это?
– Ты знаешь, как они к тебе…
– Знаю. Это их шанс уцелеть, зайчишка. И твой.