– Извини…те. Я честное слово ничего не знаю.
– Тогда давай думать, Дарья. Угадывать давай. Что такое это может быть.
– Я ни с кем из них не водилась, – нахмурилась Даша. – Никогда.
– Ну, допустим. Отшила кого-нибудь из них не очень вежливо?
– Нет, – упрямо вскинула подбородок девушка. – Никогда я ни с кем из них близко не сталкивалась. Я не знаю.
– Я тебе верю, дивушко, – мягко сказал Гурьев. – Верю. Но я беспокоюсь, и не без оснований. Потому что эта публика на тебя определённо нацелилась, и нацелилась весьма конкретно. Ты подумай, пожалуйста, почему. И, как надумаешь, сразу скажи мне.
– А Федю со Стёпкой зачем…
– Ребята крепкие, будут провожать тебя в школу и из школы вместе с Денисом Андреевичем. Пока я не распутаю эту пинкертоновщину.
– Вот ещё! Я…
– Цыц, – ласково сказал Гурьев и так посмотрел на Дашу, что ей расхотелось возражать. – Ты обещала не мешать мне работать. Устав учила?
– Учила, – Даша чуть-чуть неуверенно улыбнулась и убрала выбившуюся прядку солнечных волос за ухо, – таким безнадёжно знакомым жестом, что сердце у Гурьева метнулось, как птица в силках.
– Выполняй, дивушко. И подожди в коридоре, а ребят сюда пригласи.
Парни вошли снова в класс, замялись.
– Присаживайтесь, ребята, – вздохнул Гурьев. – Дело такое.
К концу своей недлинной повести Гурьев в который раз убедился: нинсо[33] – полезнейшая наука. Иногда – так и вовсе незаменимая. Обоих ребят совершенно правильно он вычислил. Парней просто распирало от гордости за оказанное доверие:
– Да мы эту шваль, Яков Кириллыч!..
– Пусть только сунутся!
– Ну-ну, спокойствие, бойцы, спокойствие. Скорее всего, кулаками махать не придётся. Но на всякий случай мы сейчас всей командой спустимся в спортзал к Денису Андреевичу и проведём короткий ликбез по самозащите.
– С Боцманом?! Ой.
– Со мной, – усмехнулся Гурьев. Смотри-ка, угадал я с прозвищем, подумал он.