Они вошли к Денису, посмотревшему на них удивлённо:
– Дополнительные занятия?
– Факультатив, – кивнул Гурьев. – Сначала с юношами. Вы можете заниматься своими делами, Денис Андреевич. Даша, посиди, посмотри, тебе полезно будет.
– Я тоже посижу. Если разрешите, – расплылся в ухмылке Шульгин.
– Ну, как знаете.
Гурьев заставил ребят снять обувь и разулся сам:
– Показываю сначала быстро, потом медленно и по частям.
Через четверть часа Фёдор со Степаном сделались красные и запыхавшиеся. Гурьев расстроенно покачал головой:
– Да, с дыханием совсем плохо. Завтра продолжим. Ребята вы ничего, но заниматься придётся всерьёз.
– А вы-то и не устали совсем, – завистливо пропыхтел Остапчик.
– Это службишка, не служба, – Гурьев, улыбнувшись, чуть наклонил голову к левому плечу. – Идите, ополоснитесь, я пока с Дарьей позанимаюсь. Иди сюда, дивушко.
Когда Даша подошла к нему, он спросил, прищурившись:
– Знаешь, какое у человека мужчины самое больное место?
– Знаю, – кивнула Даша.
– Сразу туда бей, – тихо сказал Гурьев. – Не думая и не сомневаясь. Коленом, изо всех сил, а ещё лучше – два раза подряд, потому что нужно обязательно попасть, а это далеко не всегда получается. Давай. Сейчас проработаем.
Гурьев уронил Дашу на пол стремительной подсечкой. Не на жёсткие доски – на мат, но всё равно это было чувствительно. И боковым зрением увидел вскочившего Дениса. Ох, боцман, выдержки у тебя ни на грош, опечалился Гурьев, придётся и тебя наставлять на путь истинный. Увидел, как девушка стукнулась головой, увидел изумление в её глазах, мгновение спустя сменившееся страхом. У него всё внутри ныло от жалости, но он знал – надо. Надо! Даша инстинктивно сжала колени, а Гурьев уже был сверху. И таким движением разломил ей ноги… И прорычал:
– Бей. Ну?!
– Я… не могу… – прошептала Даша. Глаза её наполнились слезами, она закусила нижнюю губу. – Не могу…
– Бей!!! – рявкнул Гурьев. Так рявкнул, что Даша, зажмурившись, ударила.
Он ушёл от её удара – легко. Встал сам, протянул Даше руку, помогая девушке подняться: