Она отвернулась от него и говорила некоторое время с вождем. Потом обернулась и спросила спокойно:
– Ты жить здесь? Рядом?
Ее французский показался Луке немного лучше, чем раньше, на Доминике.
– Да, мадам. Мы купили землю и расчищаем ее для посадок.
– Купить у кого?
– У властей, мадам. В городе.
– Это наша земля. Продавать только мы.
– Я понимаю, но простите, мадам. Так узаконили французы. Мы должны подчиняться их законам.
– Я помнить, Лука. Ты француз нет, забыть я.
Она долго беседовала со старейшинами, потом обратилась к Луке:
– Ты чертил буква. Ответ пришел? Что ты думать?
– Думаю, что мои друзья закупят оружие и скоро его пришлют.
– Хорошо, Лука. Быть ждать.
– Вы не собираетесь напасть на усадьбы? – осмелился спросить Лука.
– Мы война хотеть нет. Француз хотеть война. Мы хотеть защита свой земля!
При этих словах лицо Катуари показалось Луке злым, твердым и решительным.
– Мне это понятно, мадам, – торопливо ответил Лука. – Моя земля так же захвачена врагами, и ее у нас постоянно отнимают. Но что я могу сделать для вашего народа? Он слишком слаб против французов. Они не дадут вам жить на своей земле. Таковы законы белого человека, мадам.
Она пристально вглядывалась в его лицо, словно пыталась проникнуть в самые сокровенные мысли. Потом спросила жестко:
– Ты хотеть мы покорность?
– Мне трудно теперь советовать, мадам. Я сам пленник. Но думаю, что вам ничто не поможет. Смирение лишь продлит ваше существование. Французам нужны земли и рабы. Или вы подчинитесь, или они вас уничтожат.