Полученные данные профессор тут же отправил по электронной почте в институт.
— У меня самые мощные компьютеры в России, — похвалился он. — Такие стоят только на Интернет — серверах.
Здесь память эксперта сделала еще один поворот, вернувшись к действительно произошедшим событиям, потому что когда Сенинг продолжил колдовать с компьютером, то на дисплее возникла медленно вращающаяся копия манускрипта в проекции 3D. По краю экрана заструились цифры.
Компьютер пытался читать текст во всех направлениях в поисках возможного шифрованного сообщения.
Снигирев помнил следующие слова профессора и сыграл на опережение, сказав:
— Смотрите, края манускрипта как неровно обрезаны. Я бы ввел в анализ еще и геометрические параметры листа. Может быть, это тоже имеет какое-то значение.
И неожиданно столкнулся с хитрющим взглядом профессора, словно говорящего: «Ну-ну, чем ты еще хочешь удивить, используя свою память о вчерашнем дне?» У Снигирева даже сложилось мнение на грани уверенности, что Сенинг махнет рукой и скажет:
— Да брось ты, мы же оба знаем, что это все уже было вчера. Просто над нами кто-то проводит свой не слишком тактичный эксперимент. Почему не тактичный? Потому что над умирающими не шутят.
Но вместо этого Сенинг согласился с ним:
— Возможно. Обратите внимание еще на одну закономерность. Написание слов на каждой строке разное. Ширина и высота букв, даже интервалы. Все меняется от строки к строке и подчиняется некоему ритмическому закону.
Снигирев промолчал, но прекрасно сознавал, что профессор говорит правду, и последующий анализ это только подтвердит. Край листа, вроде неровно обрезанный, на самом деле следовал строгим математическим законам, и с помощью длиннющих формул, что спустя какое-то время выдаст компьютер, они будут привязаны к начертанным символам.
— Я вот о чем подумал, — размышлял профессор, проанализировав полученные данные. — Если написание слов и край листа подчиняется общим законам, то можно попробовать сгладить края и посмотреть, что получится с текстом.
— С какой целью?
— В таком случае можно будет установить, когда произошло деформирование листа. До написания на нем текста или после.
После внесенной коррекции символы ощутимо видоизменились, исчез ряд лакун, но все равно оставались легкочитаемы.
— Боковые грани мы учли, займемся верхним и нижним, — возбуждено потер профессор руками. — Чувствую, что мы на верном пути.
По картинке прокатилась еще одна волна, оставляя после себя почти полную абракадабру, в которой даже компьютер, бегло знающий древнеарабский, мало, что смог разобрать.
— Откровенно говоря, я ожидал большего, — сокрушенно заметил Сенинг.
— Вы забыли про еще одну составляющую, — проговорил Снигирев, слова дались с неожиданным трудом, словно он говорил, опустив голову в воду. — Толщина бумаги. Она неодинакова.
— Точно! — воскликнул Сенинг. — Интеграл по толщине! Правильнее будет сказано, по высоте.
ebooksa