Учитель афганского

22
18
20
22
24
26
28
30

В трубке замолчали, вместо гудков опять проиграл орган.

Не успел Стас положить трубку, как в дверь постучали.

— Кто там? — спросил Стас.

— Дервиш, — донеслось из-за двери. — Меня прислал мурид, да продлит Всеотец его годы.

Куда ты лезешь, одернул себя Стас. Ты же знаешь, как это бывает. Нож в сердце, неопознанный покойник в арыке. С другой стороны, раз ввязался в эту бодягу, то надо идти. В противном случае сидел бы на полном пансионе в тюрьме до скончания дней.

Стас решительно подошел и открыл дверь. За ней стоял старик, одетый в лохмотья: кургузый пиджак, из-под которого выглядывала рубаха, изодранные на коленях и внизу штаны, ботинки, рассохшиеся от старости, с отслаивающейся подошвой.

— Нам надо торопиться, — напомнил дервиш.

— Я знаю, круг истончился, — иронически заметил Стас, но дервиш отнесся к его словам крайне серьезно.

— Да, усто. Пойдемте, арба внизу.

Так мы еще и на арбе поедем, послал мысленный вопль Стас.

Когда они вышли, Стас заозирался, ища экзотический вид транспорта, но не обнаружил. На гостиничной парковке выстроились в шеренгу автомобили, среди которых выделялся бронированный правительственный «Мерседес», огромный как танк и такой же непрошибаемый.

Дервиш, как ни в чем не бывало, подошел, отпер его и полез внутрь. Стас ускорил шаг и забрался с другой стороны.

— Ты же говорил: арба?

— Шайтан-арба, — дервиш нажал на газ, «Мерседес» спазматически дернулся и неловко въехал в бордюр, потеряв колпак с колеса.

— Давно за рулем? — поинтересовался Стас, наблюдая, как тяжелую машину швыряет от одного края дороги к другому, благо машин было мало, в Алге давно бы уже приложили.

— Первый день.

— Как первый?

— Я на войне на танке ездил. Водитель на «тридцать четверке».

— Похоже, — заметил Стас и пристегнулся. — Как же ты за руль сел?

— Мурид попросил. Тебя ведь тоже мурид попросил?