Он хотел схватить женщину, но протянутая рука вдруг улетела куда-то в межзвездное пространство. Из того же пространства в глаз прилетела рукоятка пистолета.
Боль была даже приятна, но глаз почему-то закрылся и не хотел больше открываться.
Чума захныкал.
— Все меня обижают. Чертом называют, а ведь я хороший, братцы. Я ведь всех вас люблю.
Хлопнула дверь.
— Ширин, любимая! — крикнул директор, но ему никто не ответил. — Все меня бросили. А я ведь серьезно. Я и жениться могу.
Покачиваясь, он посидел еще немного, пока в голову ему не пришла гениальная мысль.
— Пойду, к муриду сьезжу, — решил он. — Самое время.
Директор спустился вниз, где в дворике седые от ночной свежести стыли правительственные «зимы». Чума обошел их, и ему сразу повезло. В одной из машин в гнезде торчали ключи.
Директор сел, запустил мотор и с развевающимися трехцветными и звездно-полосатыми флажками на бампере подъехал к проходной. Охранник осветил его фонариком и сразу узнал:
— Анатолий Борисович, а куда… — и застыл с открытым ртом, потому что бывший советник Президента находился в машине в одной распущенной рубашке без трусов и босой.
— Открывайте ворота немедленно, — высокопарно приказал Чума. — У меня важная правительственная встреча. Я должен увидеться с этим долбанным муридом.
Охранника хватило только на то, чтобы поднести ко рту рацию и выдавить:
— Михалыч, открывай главные ворота.
С гордым видом директор выехал.
— Коля, а почему без сопровождения? — спросил по рации диспетчер.
— Какое к черту сопровождение! — заорал охранник. — Он же без трусов.
— Кто без трусов?
— Конь в пальто!
— В пальто и без трусов? Не понял.