— Я теперь водонос. Воду продаю на Чикен-стрит. На чеки, которые ты мне оставил, я купил холодильник. Бросаю в воду лед, у нас сейчас жарко, берут хорошо. А ты почему вернулся, шурави?
— Коммерция, — туманно ответил Стас, но Нуреддин тоже был не лыком шит: сделал вид, что поверил. — Про Браина что-нибудь знаешь?
— Полковник афганской полиции. Это страшный человек, зверь. У него особняк в Шерпуре. Люди мимо ходить боятся. Говорят, он там устроил пыточную камеру, живет на крови. А сколько женщин погубил! Забирает себе любую, потом ее находят мертвой в зеленке. И все молчат, потому что быстро язык отрежут. Ему все тут платят. Что за времена пошли! — Ахмед поцокал языком. — Помнишь, я говорил тебе о своей мечте уехать в Европу? Мечтатель! Вместо этого пришли талибы. Не знаю, где держали этих зверей, в каких клетках, но лютовали они страшно. Вид человека, одетого по-светски, и особенно, женщины без паранджи приводил их в бешенство. Вместо воды в арыках текла кровь. Изнасилованных и убитых потом целыми арбами свозили в общие могилы. Но войти в здание ООН талибы все-таки поостереглись, опасаясь международного скандала. Наджиб мог там сколько угодно просидеть. Говорят, Горби каждый день телеграммы слал, просил забрать, а тот даже не ответил, сволочь. Прости, шурави, тебе, наверное, неприятно, что я так говорю о твоем правителе?
— У нас о нем еще хуже говорят, — успокоил Стас. — Правда, он уже бывший правитель.
— Все меняется, — философски заметил Нуреддин и продолжил свой рассказ о последних днях президента. — Потом с Наджибом связался Браин и попросил его выйти из миссии якобы для уточнения некоторых сведений. Он дал честное слово, что Наджибу ничего не грозит. Знал бы президент, что стоит честное слово маньяка и убийцы! Когда Наджиб вышел, следом вышла и его жена. Талибы сразу их арестовали и увезли. Целые сутки они зверски пытали обоих, не давая умереть специальными уколами. Утром они привезли их и повесили на воротах миссии. Американцы еще прямой выпуск новостей отсюда делали.
Перед глазами Стаса стоял пухлый улыбающийся мужчина, указывая пальцем на миссию ООН: «Вон там, у ооновцев спрячусь».
Снова Стас подумал: зачем он вернулся? Прошлое ворочалось в нем, кололо острыми неудобными углами. Он очень кстати вспомнил, зачем пришел к отставному агенту.
— У меня есть к тебе дело, о котором ты должен сразу забыть, как только я уйду. Слышал о Проклятой долине?
— Хаваа? Это плохое место.
— Как туда лучше добраться? Чтоб без приключений.
— Однако я думал, что ты лучше меня знаешь мою страну, ведь ты объездил ее вдоль и поперек.
Надо же, как уел. Объездил. До сих пор не может простить.
— Особо «ездить» мне не давали. Ты ведь знаешь, южнее Ниджрау свирепствовали две банды: Доброго Максуда и Начар-шаха, то есть Плохого шаха. Если Начар-шах не знал жалости к своим врагам, сразу отрезая им головы, независимо кто был перед ним: солдат или женщина медсестра, то Добрый Максуд быстро никого не убивал. Как-то он захватил капитана Смирнова из автобата, отрезал ему руки-ноги так коротко, чтобы нельзя было использовать протезы, лишил гениталий, а потом аккуратно залечил раны и подбросил к воротам воинской части. У него специалист даже был свой по пыткам по имени Аликпер. Когда я сопровождал несчастного калеку до аэропорта, он все шесть часов пути уговаривал пристрелить его.
— Успокойся, шурави, — всревоженно проговорил Нуретдин, видя его взволнованность. — Война давно закончилась.
— Иногда мне кажется, что она никогда не кончится. Ладно, это все сантименты. Так ты скажешь, где мне искать? Кто-нибудь же должен знать расположение Хаваа, ведь не может же быть, что никто туда не ходил!
— Я слышал, что жители пригорья часто пасут отары в тех местах. Тебе лучше направиться туда.
— Конкретнее.
— Съезди в Мазари. Если жители что знают, то расскажут, только в горы не суйся: кафиры хоть и не воюют, но веры им никакой нет. Кстати, ты говорил о капитане Смирнове. Это не тот, что служил в Шестой автоколонне?
— Вроде. А что, это важно?
— Шестая слыла спецавтоколонной, Царандою никогда не доверяли ее сопровождать. А ведь ходила она, припоминается, на секретный спецобьект в Ниджрау или у подножия Ниджрау. Такие большие грузовики, груженные железными морскими контейнерами. Что было в них? Никто не знает. Контейнера никогда не привозили обратно, даже пустыми.
ebooksa