Аукционист совершил оплошность, не заметив, что молодой щеголь был уроженцем Синдона IV. Тот снял свой шлем, явив на свет типично синдонианские уши — длинные, заостренные и волосатые. Синдонианин подался вперед, уши его стали торчком.
— Кто твой благородный хозяин?
Старый Баслим тотчас же отодвинулся подальше, готовый чуть что улизнуть. Мальчик напрягся и начал озираться по сторонам, почувствовав непонятное беспокойство. Аукционист побледнел: никто не смел в открытую потешаться над синдонианином… более одного раза.
— О, мой господин, — выдавил он. — Вы не так меня поняли…
— А ну, повтори свою шутку про уши и лучшую родословную!
Наблюдавшие за аукционом полицейские находились достаточно далеко. Аукционист облизнул губы.
— Помилуйте, досточтимый господин, у меня дети. Я сказал лишь то, что говорят все. Это не мое личное мнение. Я только хочу побыстрее сбыть этот товар… вы же сами настаивали…
В тишине прозвучал женский голосок:
— Ах, оставь, Дварол. Не его вина, что у этого раба такие уши. Он должен продать товар — вот и все.
— Вот и пусть продает! — сопя, откликнулся синдонианин.
Аукционист перевел дух.
— Да, мой господин. — Он собрался с силами и продолжал: — Прошу простить меня, мои дамы и господа, за то, что трачу время на столь неинтересный лот. Прошу вас, назначьте хоть какую-нибудь цену!
Он подождал, затем нервно проговорил:
— Не слышу никаких предложений. Цену никто не назначает. Цена не назначена — раз… Если вы так ничего и не предложите, я буду обязан вернуть этот лот и прервать торги для консультации с моим патроном. Цена не назначена — два… А у меня еще вдоволь отличного товара. Какая жалость, если не удастся его показать. Цена не назначена — три…
— Вон твоя заявка! — рявкнул синдонианин.
Нищий старик поднял два пальца. Аукционист в изумлении уставился на него.
— Ты назначаешь цену?!
— Да, — проскрипел старик, — если господа и дамы позволят.
Аукционист обвел взглядом полукругом сидящую перед ним публику. Кто-то из толпы крикнул:
— Почему бы и нет! Деньги есть деньги!