– Конечно ничего. Клянусь всеми богами, великими и малыми! Никто ничего не видел!
Пол Чой угрюмо посмотрел на него:
– Бумагу в огонь не завернешь!
– На этой лодке завернешь! – захохотал Пун Хорошая Погода.
– Да, – проскрежетал У режущим ухо голосом. – На этой лодке тайну можно сохранить навсегда. – Он снова закурил, отхаркнулся и сплюнул. – Разве ты не хочешь знать, что в тюках?
– Нет.
– В них опиум. Когда он будет доставлен на берег, только мне одному работа этой ночью принесет двести тысяч прибыли, не считая солидных бонусов для команды.
– Эта прибыль такого риска не стоит. Во всяком случае,
Четырехпалый зыркнул на него. Сплюнув на палубу, он передал управление Пуну Хорошая Погода и прошел на корму к роскошным сиденьям с подушками, расставленным там полукругом.
– Иди сюда, Прибыльный Чой, – скомандовал он.
Испуганный Пол Чой сел, куда было велено. Теперь они остались наедине.
– Прибыль всегда прибыль, – цедил обозленный У. – Тебе причитается десять тысяч. Этого хватит на билет на самолет до Гонолулу и обратно и на десять дней отпуска вдвоем. – Заметив промелькнувшую на лице сына радость, он улыбнулся про себя.
– Я не вернусь, – смело заявил Пол Чой. – Никогда.
– О, ты вернешься. Теперь вернешься. Ты рыбачил в опасных, ети его, водах.
– Я не вернусь никогда. У меня американский паспорт и…
– И японская шлюха,
Пол Чой уставился на отца в ужасе, что тот знает, потом ярость овладела им, и он вскочил, сжав кулаки.
– Она не шлюха, клянусь всеми богами! Она замечательная, она леди, и ее родители…
– А ну тихо! – У старательно прикусил язык, чтобы не вставить крепкое словечко. – Очень хорошо, она не шлюха, хотя для меня все бабы – шлюхи. Она не шлюха, она – императрица. Но ведь она из-за Восточного моря, из тех, ети его, дьяволов, что распинали Китай.
– Она американка, американка, как и я, – вспыхнул Пол Чой, еще крепче сжав кулаки, готовый наброситься на отца.