– Первое: он совершил глупую, ненужную ошибку. Дальше: его предали. Или он сам себя выдал. Или ему на хвост села эта треклятая Эс-ай, которая его и схватила. Или его прищучило ЦРУ. В любом случае бедному дуралею не следовало превышать свои полномочия и подвергать себя такой опасности. Глупо рисковать собой, не говоря уже о безопасности нас всех. Глупо!
Первый помощник нервно поежился в кресле.
– Как вы планируете действовать?
– Все отрицать. И ничего сейчас не предпринимать. Мы должны выйти в море в полночь во вторник; этого плана и будем придерживаться.
Борадинов напряженно смотрел в иллюминатор на авианосец.
– Жаль. С этим материалом мы значительно продвинулись бы вперед.
– С каким это материалом? – прищурился Суслев.
– Разве вы не знали, капитан? Перед уходом бедняга Дмитрий шепнул, что, по его сведениям, на сей раз мы должны получить невероятную информацию – копию наставления к системе наведения и грузового манифеста их вооружений, в том числе ядерных боеприпасов, – именно поэтому он и пошел сам. Это был слишком важный материал, чтобы доверить его обычному курьеру. Должен признаться, я предложил ему пойти вместо него.
Суслев был потрясен тем, что Меткин кому-то доверял секретную информацию, но не показал виду.
– Откуда он узнал?
Первый помощник пожал плечами:
– Он не сказал. Полагаю, от того самого американского матроса, когда принимал звонок в телефонной кабине, чтобы организовать закладку. – Борадинов вытер каплю пота. – Они расколют его, да?
– О да, – с готовностью ответил Суслев, желая, чтобы подчиненный проникся уверенностью. – Они могут расколоть любого. Вот почему мы должны быть готовы. – Он потрогал небольшую выпуклость от капсулы с ядом в кончике лацкана, и Борадинов поежился. – Лучше, чтобы это произошло быстро.
– Ублюдки! Должно быть, они вышли на него по наводке, раз схватили, прежде чем он успел что-то сделать. Ужасно. Звери они все.
– А… а Дмитрий что-нибудь еще говорил? До того, как ушел?
– Нет, только, что надеется, как и все, на несколько недель отпуска. Хотел навестить семью в своем любимом Крыму.
Довольный тем, что следы заметены, Суслев пожал плечами:
– Ужасно жалко. Он мне так нравился.
– Да. И так обидно: ведь до пенсии ему оставалось всего ничего. Хороший был человек, хоть и совершил такую ошибку. Что они с ним сделают?
Суслев подумал, не показать ли Борадинову одну из остальных расшифрованных радиограмм на столе, где, в частности, говорилось:
ebooksa