– Вам трудно это далось? Вся эта вежливость?
– О нет, Кейси. Нет, совсем нет. Мы теперь на равных, я и он, да и любой другой японец. У японцев – и корейцев, которых я особенно ненавидел, – были штыки и пули, а у меня ничего. – Он вытер пот со лба, и его губы искривились в улыбке. –
–
– По-малайски. Значит «стыдливый», – пояснил он и улыбнулся про себя. Это была лишь часть выражения
– Стыдиться тут нечего, Питер. – Она не поняла всего подтекста. – Меня поражает, что после всех ужасов плена вы вообще можете с кем-то из них говорить. А книга мне на самом деле понравилась. И надо же, он тоже ее читал!
– Да. Я просто обалдел.
– Можно задать вам вопрос?
– Что?
– Вы как-то сказали, что Чанги – это рождение заново. Что вы под этим понимаете?
Он вздохнул:
– После Чанги мы все стали другими, навсегда изменились жизненные ценности. Например, притупился страх перед смертью: мы видели слишком много смертей, и у нас иное понимание смерти по сравнению с другими, нормальными людьми. Мы – те немногие, кто выжил, – в своем роде динозавры. Думаю, любой, кто побывал на войне, какой угодно войне, и вернулся оттуда целым и невредимым, смотрит на жизнь по-другому.
– И что же вы видите?
– Я вижу множество нелепостей, которые почитаются как начало начал и конечная цель бытия. Вы представить не можете, сколько этой ерунды в «нормальной», «цивилизованной» жизни. Нам, бывшим узникам Чанги, в известном смысле повезло: мы прошли через чистилище и знаем, в чем истинный смысл жизни. То, что вас пугает, для меня совсем не страшно, а над тем, чего страшусь я, вы просто посмеетесь.
– Например?
Он ухмыльнулся:
– Ну, хватит про меня и мою карму. Мне тут только что шепнули… – Он умолк и, широко открыв глаза, стал смотреть куда-то мимо Кейси. – Боже милостивый, кто это?
Кейси засмеялась:
– Рико Грессерхофф. Она японка.
– А кто здесь мистер Грессерхофф?
– Она вдова.
ebooksa