Гайдзин

– Ничего особенного.

Они не спеша вернулись на веранду и сели в кресла, Хирага передвинулся под ее дощатый навес, продолжая усердно работать мотыгой.

Паллидар закурил сигару.

– Пиво чоп-чоп, – распорядился Тайрер.

Старший садовник подошел ближе и, остановившись в саду напротив веранды, низко поклонился. К удивлению Паллидара, Тайрер поклонился в ответ, хотя его поклон был едва заметным.

– Хай, Сикиса? Нан дэсу ка? – Да, Сикиса, чего ты хочешь?

Паллидар поразился еще больше, когда услышал, как японец спросил что-то, Тайрер бойко ответил ему, и между ними завязался оживленный разговор. Через некоторое время человек поклонился и ушел.

– Хай, Тайра-сама, домо.

– Бог мой, Филип, что все это значило?

– А? О, старик Сикиса? Он просто хотел узнать, можно ли садовникам заниматься садом позади здания. Сэр Уильям хочет иметь свежие овощи, цветную капусту, лук, брюссельскую капусту, картофель и… в чем дело?

– Так вы, стало быть, действительно говорите, как джапо?

Тайрер рассмеялся:

– Что вы, нет, до этого еще далеко, но я оказался заперт здесь на десять дней, и мне было абсолютно нечем заняться, поэтому я ударился в зубрежку, стараясь заучить побольше слов и выражений. Сэр Уильям, конечно, строго предупредил меня, чтобы я не отлынивал от дела, но, по правде говоря, мне это и самому ужасно нравится. Способность общаться заряжает меня небывалой энергией.

Перед его мысленным взором тут же возникло лицо Фудзико, он вспомнил их разговор, часы, проведенные с ней, – последний раз десять дней назад, когда он вернулся в Иокогаму на один день и одну ночь. «Ура сэру Уильяму, сегодня или завтра я снова увижу ее. Чудесно».

– Чудесно! – механически повторил он, широко улыбаясь. – О, – торопливо добавил он, спохватившись, – о… э-э… да, мне нравится пробовать говорить, читать и писать на их языке. Старый Сикиса дал мне много слов, в основном рабочих слов, и Юкия тоже. – Он показал на Хирагу, который все так же усердно мотыжил землю, держась поблизости. Он не знал, что Юкия было прозвищем и означало просто «садовник». – Он помогает мне с письмом, весьма сметливый парень для японца.

Вчера, во время урока письма, он проверил дошедшие до него слухи. С помощью слов и знаков, которые дал ему Понсен, он попросил его написать иероглифы для слов «война», сэнсо, и «скоро», дзики-ни. Потом составил из неуклюже написанных слов предложение: «Война, Ниппон, скоро. Пожалуйста?»

Он увидел, как внезапно изменилось лицо японца, и прочел на нем удивление.

– Гай-дзин то нихон-го ка? – Чужеземцы и японцы?

– Ийе, Юкия. Нихондзин то нихондзин. – Нет, Юкия. Японцы и японцы.

Тот вдруг рассмеялся, и Тайрер увидел, насколько у него красивое лицо и как он не похож на других садовников, задумавшись, почему Юкия всегда казался ему гораздо более разумным, чем остальные, хотя, в отличие от британских, большинство японских рабочих умели читать и писать.