Гайдзин

Когда отряд подъехал к заставе, капитан Абэ крикнул:

– Эй, там, открывай!

– Иду, иду, – проворчал стражник, лениво переставляя ноги, и тут же пожалел, что не был более расторопен.

Абэ в один миг соскочил с лошади. Удар – и стражник рухнул как подкошенный.

– Немедленно открыть заставу! – проскрежетал Абэ.

Два всадника спешились рядом с ним, один из них Ёси, его лицо было замотано шарфом, другой – Ватаки, которого Ёси наградил за то, что тот помог спасти его жизнь. Из караульного помещения выбежал офицер и, разинув рот, уставился на своего человека, не подававшего признаков жизни.

– Что здесь происходит? Вы арестованы!

– Открывайте заставу!

– Вы арестованы!

Абэ обошел заставу сбоку; его грозный вид не оставлял сомнений в его намерениях.

– Открывайте заставу! Пошевеливайтесь!

Стражники бросились выполнять приказ, но их офицер выпалил:

– Предъявите проездные бумаги и…

– Слушай, обезьяна, – капитан Абэ круто повернулся к нему лицом, и тот застыл на месте, – к важным гостям следует обращаться вежливо и не задерживать их в холодный вечер; к тому же и солнце еще не зашло. – С этими словами он ударил его кулаком сбоку по голове, офицер пошатнулся и после второго сокрушительного удара упал. Абэ рявкнул опешившим часовым: – Передайте этому болвану, чтобы пришел ко мне на рассвете, или я разыщу его и изрублю, как чучело, и вас всех заодно! – Он махнул своим людям рукой, чтобы те проезжали, вскочил в седло и легким галопом поспешил за ними следом.

Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы заполучить лучшие комнаты в лучшей гостинице. Те, кто занял их первыми, с благодарными поклонами исчезли, почитая за высокую честь освободить их, – торговцы рисом и другие самураи, никто из которых не был готов к поединку насмерть, чем неминуемо кончилось бы дело, вздумай они артачиться.

Ёси снял шляпу и шарф, когда дверь-сёдзи закрылась. Округлый хозяин гостиницы Приятных Снов сидел на коленях рядом с дверью, уткнувшись лбом в пол и ожидая приказаний. Мысленно он обрушивал тысячи проклятий на своих осведомителей, не предупредивших его об этих поздних гостях, которых он проклинал за то, что они нарушили его покой и, без сомнения, будут нарушать его и далее, кто бы они там ни были. Он не узнавал ни одного из них в лицо и находил в высшей степени странным то, что они путешествовали без знамен, носили простые мундиры и знаки бакуфу и не назвали вслух ни одного имени. Даже этот самурай, отметил он про себя, к которому их злобный капитан, едва они остались наедине, стал относиться с таким почтением, уступив ему самые дорогие комнаты, не был назван ни по имени, ни по званию. И кто эти две женщины? Жена какого-нибудь даймё и ее прислужница? Или всего-навсего две блудницы высокого ранга? Новость об их прибытии облетела всю гостиницу. Он тут же назначил награду той служанке, которая сумеет вызнать, кто они такие.

– Ваше имя, хозяин? – спросил Ёси.

– Итидзё, владыка. – Он решил, что обращение «владыка» ничем не может ему грозить.

– Сначала ванну, потом массаж, потом есть.

– Незамедлительно, владыка. Могу я иметь честь самолично показать вам дорогу?