Вызов небесам

- Это про Петьку, что ли? — спросил Василидис. — Ага, действительно учудил, весь спецназ эфэсбэшный перебил и ментов без счета, когда они его мать подстрелили и Сергея. Я бы им то же самое устроил, будь у меня его способности! А Борька за это его потом из Москвы выгнал!

- Правда, что ли? — удивилась Надя.

- Правда, — кивнул головой Борис. — Он тогда уже себя не контролировал, всем убийцам уже отомстил и принялся невинных людей уничтожать. Нас же и родили специально для того, чтобы мы людей от всякой нечисти защищали, а он сам себя повел как та нечисть… А потом еще Влад, когда Николая Игнатьевича арестовали, принялся людям горла перегрызать… Ну, он-то сам потом понял, что больше так жить не может, и с крыши спрыгнул…

Ребята замолчали. Надя, впервые услыхав такие жуткие факты о своих приятелях по Кесареву, держалась за виски и часто моргала. Молчание прервалось, только когда впереди показалось красивое здание с портиком, чем-то напоминавшее Большой театр в Москве.

- А это наш знаменитый Театр оперы и балета имени Чайковского, — произнесла Надя. — Здесь сейчас Дэви танцует на гастролях.

- И Толька, небось, вместе с нею выступает? — спросил Василидис.

- Да, играет на органе. У них каждый день аншлаг, билетов не достать. Я только один раз на их концерте была с родителями, и то по контрамаркам, что их отец нам дал. Дэви танцует просто божественно! Не знаю уж, что она будет делать в Кедринске, там ведь нет ни одного театра, да и органа тоже нет, так что жаль мне Толика!

- Погоди, вот освоимся там, так сами для него орган сделаем! — прыснул Василидис.

В таких разговорах они добрались до гостиницы, где им предстояло прожить несколько дней, пока Кирилловы и отец Толика и Дэви не закончат все свои дела в Перми и не смогут присоединиться к ним в поездке в Кедринск.

Глава 6. Пекинский целитель

Все неприятности Ченя Силяна начались месяца два спустя после его отъезда из Кесарева. Его новоиспеченный отчим оказался мелким пекинским бизнесменом, впрочем, не настолько уж мелким по китайским меркам, денег на содержание семьи, во всяком случае, ему хввтало. Ченя даже устроили в приличную школу, несмотря на то, что он не был знаком со здешней школьной программой, да и родной китайский язык, если честно, знал не очень. Старательность его новых одноклассников для Ченя оказалась тоже в новинку: его кесаревские приятели к школьным наукам относились вполне безалаберно, были, конечно, и среди них весьма ответственные личности вроде Марио, но не они делали погоду. С прежним отношением к учебе здесь Ченю светило оказаться самым худшим учеником в классе, но у него хватило воли переломить себя и начать догонять одноклассников, пользуясь своей отличной памятью: в здешней школе слишком многое достигалось зубрежкой, и уж здесь Ченю равных не было. Он быстро вписался в коллектив и находил такую жизнь хоть и довольно скучной, но, в принципе, вполне приемлемой.

Отчиму его приходилось посложнее. Китайские власти с большим подозрением относились ко всем новомодным религиозным учениям, опасность попасть под репрессии была высока, и потому местной Антропоцентристской церкви приходилось функционировать практически в подполье. По этой причине отчим Ченя даже не стал представлять своего пасынка единоверцам.

Так бы все и текло, но однажды утром Чень, проснувшись, обнаружил, что его правая рука как-то странно зудит. Он сперва подумал, что отлежал ее, энергично ее помассировал, но зуд не проходил. Пришлось смириться с этим новым ощущением и продолжать жить, как ни в чем не бывало. Но процесс на этом не остановился. Прошло еще полмесяца, и однажды, ложась спать, Чень вдруг заметил, что от правой руки исходит какое-то слабое свечение. Оно усиливалось день ото дня и вдобавок начало меняться: теперь это был уже не ровный белый фосфоресцирущий свет, а скопище желтоватых и сиреневатых пятен, которые к тому же при малейшем движении начинали смещаться по руке. Чень запаниковал и написал письмо Тверинцеву — единственному из лидеров неогностиков, чей адрес у него имелся. В ответном письме Николай Игнатьевич поздравил Ченя с пробуждением какой-то его необычной способности и посоветовал носить на людях перчатки. Легко сказать! А как объяснить товарищам и учителям, для чего он их нацепил, когда никто из школьников ничего подобного не носит? А писать в них как? Чень оттягивал решение, сколько может, но свечение правой руки настолько усилилось, что становилось заметным даже на свету, и Чень таки приобрел одну перчатку — на правую руку.

Сложности появились сразу, ведь писать теперь он мог лишь левой рукой. Это для него как раз не стало бы проблемой, ведь он родился левшой и только в школе его постарались переучить и заставили-таки пользоваться при письме правой. Нынешнее его возвращение к левой руке плюс неизменная перчатка на правой заставили некоторых учителей заподозрить, что делает это демонстративно. Ченю пришлось выдержать немало боев по этому поводу и даже сменить школу. В новой школе его никто не знал, и здесь он мог притворяться, что его правая рука просто поражена кожной болезнью и он скрывает ее в перчатке исключительно для того, чтобы не шокировать окружающих. Учителя и одноклассники в новой школе поверили и даже слегка жалели Ченя.

Но теперь самого Ченя снедало любопытство: в чем же собственно заключается его дар? Он стал внимательно присматриваться к себе и заметил, что любые ссадины на нем заживают с поразительной быстротой после того, как он прикоснется к ним своей правой рукой. Из известных ему лиц раны так быстро заживали только у Петра, причем без всяких усилий с его стороны. Но раз у Ченя таким средством заживления является рука, то, может быть, он способен заживлять раны не только на себе, но и на ком-нибудь другом? Надо бы проверить.

Первый случай испытать свои новые возможности представился, когда отчим Ченя в его присутствии случайно порезался ножом. Не дожидаясь, пока тот побежит за лейкопластырем, мальчик обхватил пострадавшее место пальцами своей правой руки и продержал их там секунд пять. Когда пальцы были убраны, кровь больше не текла, но поразительней всего, что на месте пореза даже не образовалось рубца, кожа уже через час была как новенькая!

На собственном опыте убедившись, на что способен его пасынок, отчим Ченя решил подлючиться к изучению этого феномена и стал приводить к сыну знакомых, у которых были различные проблемы со здоровьем. Рубцы Чень удалял запросто, научился ликвидировать зубную боль (как потом выяснилось, с восстановлением больного нерва и костной ткани), но однажды на прием пришел пациент с трофической язвой. Тут Ченю пришлось повозиться чуть подольше. Ему было боязно прикасаться пальцами к пораженному месту, и он стал водить ладошкой на некотором расстоянии от него. Чень сосредоточился, стараясь сделать так, чтобы таинственная, бурлящая в нем энергия все-таки перетекла к пациенту, и тут и пациент, и он сам заметили, как желтые и сиреневые огоньки на руке Ченя забегали быстрее, а затем из кончиков пальцев мальчика вырвалось пламя и погрузилось прямо в язву. Пациент вскрикнул от нестерпимой боли, но пламя быстро иссякло, а на месте язвы… была молодая розовая кожица! Такому великолепному результату своего целительства поразился сам Чень, что уж говорить о его отчиме и самом пациенте, который ушел в полной уверенности, что исцелял его сегодня сам бог, воплотившийся в этого мальчика!

Эксперимент был признан удачным, но породил массу новых вопросов. Какова природа этого таинственного пламени? Почему после него не остается никаких ожогов? Оно воздействует только на поверхностные ткани или может добраться и до тех, что находятся в глубине тела? Можно ли таким путем останавливать внутренние кровотечения, ликвидировать воспалительные процессы, исцелять язвы желудка или кишечника? А может быть… и рак?

Отчим Ченя развил бурную деятельность по поиску людей, готовых стать подопытными в намечавшихся экспериментах. Некоторые соглашались. Природа порождаемого Ченем пламени так и не прояснилась, но стало ясно, что оно действительно способно проникать в глубинные ткани, выжигать больные клетки и всяческую заразу и запускать на освободившемся месте процесс бешеной регенерации. Язвы, артрит, геморрой — все это Чень излечивал сравнительно легко, хотя его пациентам и приходилось пережить при этом крайне болезненные ощущения.

Однажды отчим привел к Ченю пожилого мужчину, у которого была четвертая стадия рака. Метастазы у этого больного пошли уже по всему телу, он страдал от невыносимых болей, официальная медицина помочь ему уже ничем не могла, и он готов был пойти на любые эксперименты, которые если и могли укоротить его жизнь, то очень ненамного. Чень принялся за дело. Поскольку он понятия не имел, где могут находиться опухоли у данного пациента (а оказаться они могли решительно везде), мальчик старательно прожаривал своей рукой всю поверхность тела мужчины. Процедура заняла около часа, и все это время больному казалось, что его поджаривают на костре. Чень за этот час тоже совершенно измучился, он чувствовал себя настолько обессиленным, что не в состоянии был держаться на ногах, его шатало. Мальчик немедленно завалился спать и заснул как сурок. Только на следующее утро он восстановил силы. Больной к тому времени тоже оклемался, не обнаружил у себя никаких болей и побежал обследоваться. Онкологи, к их крайнему удивлению, не обнаружили у своего прежнего пациента ВООБЩЕ НИКАКИХ СЛЕДОВ ОПУХОЛИ, да и все метастазы растворились без остатка. Исцеленный мужчина кинулся воздавать Ченю почести, какие полагается воздавать богам, и с его легкой руки слух о чудесном мальчике пошел гулять по Пекину.