— И не подумаю! Вы превратили нас всех в своих рабов! Нам есть нечего! Пора признать, что запасы наших предков уже давным-давно закончились, и нам необходимо...
— Закончились?! – не выдержал я. Парня было жалко – да что ж поделаешь. – Закончились?.. А сигары, по-твоему, откуда? Ни черта у них не закончилось.
— Дэннер... – одернула Ласточка.
— Что – Дэннер? Я был в городе, я видел, как живет простой народ и как живут такие, как он. Это ложь, парень, ложь, ясно тебе? Все у них есть.
После такой длинной тирады в глазах у меня потемнело окончательно, и я, наплевав на гордость, опустился прямо на пол, отчаянно тряся головой с целью хоть немного прийти в себя.
— Так, ну все! – вскочил Эллипс. Артур изумленно поднял голову. Я это видел, правда, все еще смутно. – Взять их.
Ласточку оттащили от меня, Нэйси и Лесли оказались посредством пинков под ребра на полу, а мне сковали руки за спиной и, зачем-то вздернув на ноги, ткнули прикладом в солнечное сплетение. Тут я, видимо, ненадолго отключился, потому что, открыв глаза, обнаружил всю нашу компанию уже в совершенно другом месте.
Здесь были каменные стены, сырой пол, высокий сводчатый потолок. Вокруг стояли здоровенные ржавые агрегатины неизвестного назначения.
— Очнулся? – ласково уточнил знакомый голос. Я дернулся, но обнаружил, что накрепко прикован к скобам в стене. – А вот теперь ты мне расскажешь все. Как вы там живете, на поверхности, что у вас там есть, сколько людей, сколько оружия, сколько ресурсов. Расскажешь обстоятельно, толково и подробно.
Я усмехнулся.
— Да ты мечтатель.
— Ты же не хочешь, чтобы тебе причинили боль, не правда ли?
— Врагу не сдается наш гордый Варяг, – заявил я. – Придурка врагом не считаем! Не дорос еще.
Он отступил назад и, тщательно прицелившись, двинул мне в челюсть. Я тряхнул головой и сплюнул кровь из разбитых десен.
— Давай, – говорю, – старайся, пока время есть.
Не обязан я перед ним отчитываться.
Били долго. Били тщательно, профессионально и со вкусом. Я окончательно потерял счет времени и количеству ударов, но продолжал упрямо молчать. Боль оставляла где-то на грани сознания и беспамятства, но больше такой роскоши, как хлопнуться в обморок, я себе позволить не мог, поэтому стискивал зубы так, что в висках заныло. Знал, что, если я сейчас отключусь – мои дознаватели вначале попытаются меня оживить – и вряд ли им это удастся. Ну, а когда не удастся – перейдут к допросу остальных.
А вот этого я допустить не мог.
— ...И твои обожаемые охотники, – доносился как сквозь вату далекий голос, – пытающиеся подорвать законную власть, хотели тебя использовать. Ты все еще на их стороне? Отвечай!
— Бьет набат, бьет набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца, – хрипло затянул я старую песенку, подслушанную в магнитофоне у фанатиков. Они жгли старые кассеты. – Есть у революции нача-ало –