— Сейчас. – Я обернулась обратно и, движением головы откинув волосы, провернула ключ. Щелкнул замок. Дверь бесшумно приотворилась, для чего мне пришлось навалиться на нее всем весом. На лестничной площадке никого не было. Я разозлилась.
— Ну и шуточки у вас! – рявкнула я в пустоту, делая шаг вперед. Раны протестующе взвыли болью. – Очень смешно!..
И вдруг оказалось теплое и липкое под босыми ногами. Рефлекторно отступив на шаг назад, я невольно охнула, присела на корточки. Кровь. Свежая, еще теплая. Только что вылилась.
И как это понимать?.. Где раненые?..
В груди разлился противный парализующий холодок. Чья это может быть кровь?.. Кому могло понадобиться стучать в чужую квартиру?.. Правильно, в свою, как правило, в таких случаях стучат. Если раненый ушел – значит, мог и до своего дома добраться. Значит...
Дэннер...
Так, стоп, у Дэннера есть ключи. Да ведь мог и потерять! А может, у него рука повреждена, или, там, сил не хватает по карманам лазить...
Я опрометью вылетела из квартиры, едва подхватив плащ и сапоги, торопливо закрыла дверь, зажала ключ в руке, забыв сунуть в карман, со всех ног понеслась вниз по лестнице. По ступенькам тянулась кровавая дорожка.
Я опрометью вылетела из подъезда и растерянно остановилась. Если даже кровь и метила дорогу – дождь смывал все следы.
Метнулась к конюшне, босиком по мокрому асфальту – лужи обжигали холодом, брызгами разлетаясь из-под ног. Распахнула тяжелую дверь, открыла стойло. Конь взбрыкнул, приветствуя меня коротким энергичным ржанием, ткнулся тяжелой мордой в плечо. Бархатные бока были чуть влажными, шерсть приглажена, будто животное только что заботливо вытерли и вычистили. Кто?.. Ничего не понимаю. Дэннер здесь?.. Только что приехал?.. Куда он подевался?..
Седлать времени не было. Я затянула ремешки уздечки, неловко вскарабкалась на подрагивающую лошадиную спину – боль сковывала движения. От души ткнула коня пятками, подобрала ноги. Он, недовольно взбрыкнув, рысью выбежал из стойла, перед выходом заартачившись и крутясь на месте, тянул повод, встряхивая мордой. Я пожалела, что не потратила несколько минут на седло – без него держаться было тяжело, а лошадиный хребет больно бил между ног. Ну да ладно, поздно.
— Поехали, родной, поехали!..- умоляюще проговорила я, отчаявшись вывести упрямое животное на улицу. – Там твоему хозяину помощь нужна... наверное...
Конь всхрапнул, переступил передними ногами и, напоследок недовольно дернув головой, зарысил к выходу. Добежал до фонаря, где благополучно и остановился. Я едва не взвыла, но четвероногий товарищ, справив нужду, бодренько пустился вскачь.
— Лидия!.. – с порога позвала я, вихрем влетая в помещение бара и останавливаясь на пороге, созерцая полнейший беспорядок, перевернутые столы, повсеместные следы от пуль и вдребезги разбитое окно. – Ой...
Несколько человек неторопливо наводили порядок. Один из них обернулся на мой голос. Я узнала Даклера. Под распахнутой форменной курткой белели бинты, а двигался он явно с трудом. Но, тем не менее, улыбнулся мне.
— Привет, – сказал он. – А Лидии нет, она в госпитале. А зачем тебе Лидия?.. Может, я могу помочь?
— Скорее, я тебе могу помочь. – Я поглядела на его раны и решительно отняла веник. – Джерри, а что у вас тут случилось-то?
Даклер поморщился.
— Пришла рыжая дура, которую мы в коллекторе видели, а эти олухи моментально давай палить по всему, что движется, – хмуро пояснил он, сдувая с носа волосы. – Ей, видимо, мозги отшибло: к патрульным постоянно лезть...
— А оборотничество не лечится?.. – на всякий случай, уточнила я. Рыжую бестолочь было жалко. По-моему, она сама так и не поняла, что с ней произошло. Люди здесь добрые – могли бы пристрелить давно, а все жалеют. Вот, и Дэннер тоже. Хоть и носит оружие – а просто так, без причины, стрелять не станет. А после коллектора у них у всех нервы на пределе – тут уж и без того на каждый шорох невольно дергаешься – а еще и оборотни лезут. Так что, я прекрасно понимаю ребят – для такой работы нужна крепкая психика. На них же все держится, безопасность всех людей в городе. Малейшая ошибка с их стороны – множество смертей – из-за них. И отвечать будут – они. И винить себя будут – они. Рука не должна дрогнуть. А тут – поди, разбери, кто где, когда нечисть так на людей похожа. Мыслит, смотрит, разговаривает – значит, еще человек. Значит, еще вчера была твоей же сестрой, матерью, сыном, братом, женой. Попробуй-ка вот так вот, не раздумывая, хладнокровно убить близкого человека! И не отступишься, не откажешься – кто же, если не они, будет защищать город?.. Да такое и не всякий мужчина выдержит – недаром ведь Кондор постоянно за коньяк хватается – чего уж говорить о женщинах, от Природы склонных к сентиментальности и защите себе подобных. Наивная Нэйси!.. Она не для патруля. У нее другая функция – возродить жизнь на земле. Женщины возрождают, мужчины – защищают. Автономный город. Идеальное общество. Один за всех – и все за одного.