Ее было жалко. Все же, она была единственным живым существом в мертвом городе. И она не сдалась на милость победителя.
А я и не знал, что у них есть иголки...
Иголочка выстрелила откуда-то из-за ее нижней челюсти и воткнулась в бедро. Я успел удивленно поглядеть в последний раз на паука, хотел, было, вытащить ее – но пальцы отчего-то не слушались. В следующее мгновение картинка поплыла перед глазами, и я свалился на землю рядом с уже затихшим пауком.
— Лидия, не спи на ходу!..
— Она мой лук сломала, скажите ей!..
— А потому что нечего тратить время на игрушечную ерунду, балда! Я тебе настоящий сделаю! Не ябедничай! Товарищ командир, он меня не слушается совсем!..
— Ласточка, у меня каша пригорела! Вот...
Лесли протягивает кастрюльку. Аретейни мельком оборачивается, не прекращая что-то стирать в тазике.
— С солью прокипяти, или с содой – она и отмоется.
— Спасибо! А завтрак скоро будет?
— Так вам уже и завтрак! – Ласточка брызгает в Лесли водой, и ее смех звенит колокольчиком в такт мелодичной перекличке птиц. Ветер тихонько шумит в листве, шевеля темные тени ветвей на зелено-золотом. Вдалеке медленно ползет красный трактор по золотому полю пшеницы. Плеснула рыба в пруду, и какая-то девочка кинулась к берегу, склонившись над водой и полоща в ней смоляными косами. Береза трепещет листочками, качает плакучими ветвями. Ласточка смеется, Нэйси что-то втолковывает крепкому загорелому мальчишке в кепке.
Это моя картинка?.. Ее же нет, она же была во сне. Образ, созданный описаниями прочитанных книг. Красивый, несуществующий образ...
— Дэннер, не спи!..
— Товарищ командир!
Чья-то рука сильно тряхнула за плечо, и я увидел Аретейни. Рука была мокрая и теплая. Ласточка улыбнулась.
— Ты как, нормально?
Я резко поднялся. Аретейни обхватила меня за плечи и снова засмеялась. Это сон такой?.. Нет?.. Я хотел, было, обнять ее в ответ, но она отстранилась и сильно толкнула меня обеими руками, вследствие чего я снова полетел в траву. От прикосновения почему-то пронзила резкая боль, будто в ладонях у Ласточки были спрятаны лезвия. Кровь пропитала рубаху, небо потемнело, хлынул ливень – черный. Аретейни больше не улыбалась. На ней была моя рубаха с погонами.
— Вставай, – сказала она. – Нечего сопли распускать. Вставай.
Лучик солнца золотил мохнатую шерсть паука. Я попытался повернуться, но тело не слушалось.
Надо бы записать в учебник, что они и отстреливаться умеют. Если выживу...
ebooksa