Что это было?..
До боли в глазах всматриваясь в обыкновенно-серое небо, я так ничего и не увидел. Только определил скорый дождь.
— Ты что здесь делаешь? – Лидия, хромая, подошла и опустилась на посеребренную временем скамеечку.
— Колдую, – почти честно ответил я. С ее приходом ощущение чуда как-то развеялось, померкло. – Как ты, Лидия?
Она усмехнулась.
— Скажи еще, что тебя это интересует.
Я отвернулся, зачем-то черпнув из ведра воды ладонью.
— Спрашиваю из вежливости.
Лидия тряхнула головой.
— Из вежливости отвечаю, товарищ офицер: все в порядке, раны болят.
— Значит, и правда, все в порядке. – Это был не сарказм. Иногда инфекция попадает в рану. Иногда человек начинает гнить заживо. Упыри не чувствуют боли.
Да черт бы меня… – Я рад, что ты жива, Лидия. Честно.
— Я тоже рада, что ты жив.
Помолчали.
— Она красивая.
Я вздрогнул, но не обернулся. Понял вдруг, что беспокоило: я ждал этого разговора. Все это время – ждал.
Пальцы невольно стиснули маленькое зеркальце в кармане куртки. Может, оно хранило отблеск души Аретейни?.. Так хотелось в это верить.
— Да. – Я, наконец, поднял голову. – Ты сердишься на меня, Лидия?
Но она вдруг улыбнулась. Светло так и радостно.
— Нет. Что ты, дурак. Ты береги ее, ладно?