— Эфенди полковник, ради Аллаха, доложите Раису.
— Как ты докажешь, что ты не лжешь?
— Я поклянусь Аллахом. Вызовите тех, кого я назову, и я им припомню все, что они говорили плохого про Раиса. До последнего слова!
Полковник подумал.
— Если ты лжешь...
— Клянусь Аллахом, я не лгу. Расстреляйте меня, если я солгу.
Полковник снова усмехнулся
— Расстрел сейчас это как... помилование. Ты с кем-нибудь говорил об этом?
— Никак нет.
— И не говори. Держи рот на замке, понял?
— Так точно...
Полковник погасил фонарь и ушел.
Утром — их сменили с дежурства, и уже в коридоре — их догнал посыльный.
— Капитан Гхадири...
— Что там у тебя?
— Вас вызывают. Как можно быстрее. Машина ждет.
...
— И наденьте парадную форму.
Багдад сегодня был какой-то не такой. Словно замерший в ожидании чего-то недоброго.
Вольво, задние стекла в которой были замазаны краской — промчавшись по улицам, вырвалась на шоссе, ведущее в новый аэропорт. Между аэропортом и Багдадом — была тюрьма Абу-Грейб, которую тоже построили совсем недавно. Эта тюрьма использовалась как политическая, она находилась в ведении Министерства внутренней безопасности. Говорили, что у Амн-аль-Хаас существуют еще секретные тюрьмы прямо в городе, замаскированные под обычные дома — но об этом никто не знал, и говорить об этом вообще не стоило.