Машина затормозила перед высоченной оградой — тюрьма Абу-Грейб строилась по европейскому проекту и была совершенно не похожа на все тюрьмы, которые были в Ираке до этого.
Водитель показал удостоверение — но этого оказалось недостаточно. Их заставили выйти и проверили всю машину. У тех, кто проверял машину — была собака. Тяжело дышащая со слюнявой пастью — она вызывала отвращение.
— О, Аллах, избавь меня от этого — негромко сказал один из сопровождающих.
Машина проехала внутрь, свернула и остановилась.
— Выходим!
Они вышли. У дверей, ведущих внутрь, не было ручки — пришлось стучать, а потом стоять и ждать. Дверь открыл человек в каком-то комбинезоне вместо формы и без оружия.
Он повел их куда-то вниз. Коридоры сменялись лестницами, было немилосердно душно — казалось, что воздух остановился и стал жидким как кисель. Потом — опустившись не менее чем на два этажа вниз, они подошли к металлической двери...
За металлической дверью был зал, очень большой, больше того гимнастического, в котором они заснимались. Зал был с потолком высотой метров пять, весь пол и стены были облицованы плиткой, отчего шаги получались гулкими. Стояли какие-то каталки, похожие на госпитальные, с потолка свисала лебедка, а рядом с ней был...
Капитан Реза Гхадири дрожащими руками отдал честь.
Саддам — посмотрел на него прищуренными, рысьими глазами, потом начал размеренно ходить от стены к стене. Сапоги — дробно стучали по покрытому плиткой полу.
— Я помню тебя, герой.. — сказал он — ты из тех героев, что совершили налет на аэропорт за линией фронта
Капитана толкнули в спину, и он понял, что должен ответить
— Так точно.
— И теперь ты служишь народу Ирака в Республиканской гвардии.
— Так точно!
— А зачем ты стал коммунистом?
...
Его снова толкнули в спину
— Саиди, я хотел разоблачить заговор!
Саддам остановился и снова посмотрел на него. Он ходил как лев в клетке.