Советские опаздывали. Тем не менее — Саддам с группой старших офицеров прошел на трибуну. Николай с несколькими бойцами Амн аль-Хаас занял место справа. У него была подзорная труба, и он тщательно осматривался, чтобы не допустить повторения Тикрита.
Появилась колонна советских — с опозданием на десять минут. Три протокольных Вольво — машины, которые обычно использовались в советских дипломатических миссиях по всему миру, и несколько УАЗов — дико неудобных в жару машин. Иракцы предлагали подарить советской миссии несколько Тойот, которые они закупали для армии — но получили отказ.
Николай смотрел вперед, когда все это произошло. Длинный треск очереди, сзади и слева — пять и сорок пять, знакомый еще по Афгану. Первый взгляд был на трибуну — Саддам сидел прямо, едва видимый из-за сплотившихся вокруг него телохранителей.
— За мной!
С пистолетом — Николай пробежал по хорошо знакомой дорожке — стреляли от штаба, это точно. Сбоку — стояли несколько солдат Амн-аль-Хаас, у них были как раз АКС-74. С виду — они выглядели совершенно спокойными, и даже не пошевелились, когда Николай направил на них пистолет
— Стоять!
...
— Стой! Стрелять буду!
Из здания штаба — выбежали несколько офицеров, и советских, и иракских.
— Рафик, ты что творишь!
— Стоять! — повторил Николай
Один из иракских офицеров — встал перед ним, миролюбиво подняв руки.
— Зачем так, Рафик. Здесь нет врагов.
— Они стреляли!
— Никто не стрелял!
— Стреляли отсюда! Я слышал.
— Они не могли.
— Я слышал — упорно повторил Николай
— Нехорошо не доверять людям, рафик — сказал иракский офицер и, обратившись к солдатам, резко спросил что-то. Те ответили.
— Они не стреляли. Если хочешь — проверь.