Воспоминания нахлынули подобно прибойной волне, со всей ее пеной и грязью. Посольство, Бахметьев... потом и Сергеев. Афганистан... Кармаль, Вымпел...
Чертов Афганистан... Он был незаживающей раной... она покрывалась коркой, но стоило только кому-то неосторожно ковырнуть болячку... и рана начинала болеть и кровоточить вновь. Афганистан был рядом. За спиной...
Скрипнула дверь, он повернулся — чтобы увидеть темноволосую девушку, выходящую из номера. Увидев его, она ойкнула и метнулась обратно в ванную.
Что вчера произошло?
Он тупо посмотрел на кровать... на занавес, за которым была соседняя комната. Похоже, ему дали представительский номер...
Черт...
Он вспомнил и остальное. Как они столкнулись в коридоре. Кажется... как он начал блевать прямо в коридоре. Испуганные глаза коридорного...
Да... на вылет отсюда он уже точно заработал. Согласно каким-то там правилам поведения советских граждан, пьяный залет — гарантированный волчий билет.
Он увидел свои штаны и натянул их. Господи... она его видела в таком состоянии? Ну и свинство...
— Можешь выходить! — крикнул он
— Я сейчас!
Теперь он чувств овал себя последним дерьмом... нажрался как свинья и...
Вышла Марина. Уже нормально одетая.
— Извини... — сказала она — я хотела уйти тихо. Думала, ты еще спишь.
— Это я... должен извиниться...
— За что?
— Ну... за коридор.
— А... не переживай. Пассажиры и не такое творят.
— Все равно извини, ладно?
— Хорошо...