Похоже, что не уйти. Правда, арест вовсе не значит немедленной смерти. Арестовывали и раньше, и что? Выбрались! Выбрались тогда, выберемся и сейчас. Жаль вот только, задумка не вышла…
Бутурлин уже приготовился подняться на ноги, как вдруг со стороны болота ударил мушкетный залп! Именно залп — гулкий и грозный. Тяжелые свинцовые пули ударили в группу столпившихся для погони солдат, терзая тела в клочья!
— Что? — закричал, закружился капрал. — Что такое? А ну за деревья! За деревья, Живо!
Увы, спрятаться в лесу за деревьями солдатам не удалось — там их уже поджидали.
— Целься… Пли!
И снова грохот, и пороховой дым, терзающие людские тела тяжелые мушкетные пули!
— Второй плутонг… Огонь!
Грохот! Вопли раненых шведов… кровавый кошмар.
И снова залп…
Когда дым рассеялся, из дюжины шведских молодцов остался в живых лишь один. Стоя на коленях, щуплый рыжий солдатик жалобно просил пощады…
— А не нужен ты нам, — подойдя ближе, Алатырь Татарин спокойно выстрелил из пистолета бедолаге в грудь. Швед рухнул назничь.
— Никита Петрович! — опустив дымящийся ствол, Алатырь вгляделся в болото. — Никита Петрович, ты жив?
— Да жив, — Бутурлин наконец выбрался из камышей и осоки и, вытерев чумазое от дыма лицо, улыбнулся.
Глянув на него, Алатырь Татарин внезапно расхохотался:
— Ты, Никита Петрович, нынче на арапа похож. Такой же черный.
— Осмотрите здесь всех, — глядя на идущих по гати людей — вооруженный отряд, ожидающий прихода русской рати — распорядился лоцман. — Да я и сам гляну. Сколько у тебя людей. Алатырь?
— Две сотни! — с гордостью доложил Татарин. — Здесь еще не все. С оружием, правда, плоховато. Пару дюжин мушкетов сыщется, да с дюжину пистолей. С зельем пороховым тоже не ахти. Да и с саблями… У нас все рогатины больше. Понятно ведь — откуда у крестьян да плотовщиков мушкеты да сабли?
— Понятно, — Никита Петрович покивал и вновь улыбнулся. — Ну, порох да сабли я вам достану. Зря, что ли, у меня Петруша Волк невдалеке обретается?
Все шведские солдаты погибли. Дострелили еще лишь раненного в голову капрала. А вот купчишка, щеголь Антон Байс как в воду канул. Ушел!
Колокола на монастырской звоннице отбили последний вечерний час. Наступала ночь, и князь-воевода Петр Иванович Потемкин, позвав слуг, велел готовиться ко сну.
ebooksa