Детективы

— Инспектор полиции?.. По поводу происшествия?

Филиппа бросало то в жар, то в холод, и этот душ продолжался долго, леденя ему сердце. Он постарался скрыть волнение, закурив сигарету. Дым показался ему едким, противным.

— Я полагал, — произнес он с трудом, — что протокола дорожной полиции достаточно.

— Мы тоже. Но… поскольку не было свидетелей… Он задавал нам вопросы.

— Какого рода вопросы?

— Самые разные. Почему мы вас пригласили? В котором часу вы приехали? Почему вашей жены не было с вами? Давно ли мы с вами знакомы? И…

Она замялась.

— И… царило ли в вашей семье согласие? Думаю, вы догадываетесь, что мы ему ответили, — живо добавила она. — Робер даже разозлился, когда инспектор стал настаивать на этом пункте.

— О, фараоны… — Он умышленно использовал пренебрежительный термин. — Для фараона нет ничего святого. Все это знают!

После первых минут, когда всем владели эмоции, наступило время разума. Почему он должен бояться инспектора полиции, даже целой бригады инспекторов? Разве не в предвидении этой вероятности он принял столько мер предосторожности?

«Идеальное преступление!.. Я совершил идеальное преступление!» Сигарета вновь стала приятной на вкус.

— Начал он довольно нагло, — сказала Люсетта. — Он совсем еще молодой, наверняка недавний выпускник какого-нибудь заведения, не слишком умный… это написано у него на лице. Но с какими претензиями!.. Я быстро сбила с него спесь.

«Молодой стажер, вообразивший себя Шерлоком Холмсом», — подумал Филипп. Сам факт, что следствие поручили новичку, говорил о том, что делу придавали не очень большое значение.

— У вас замечательная коллекция, — констатировала вдруг Люсетта, проведя ладонью по корешкам книг в шкафу.

Ее указательный палец остановился на пухлом томике в четверть листа, подчеркивая заголовок, состоящий из одного слова: «Brasil».[3] Филипп угадал немой вопрос.

— О, Бразилия сейчас так далека от меня.

— Уж не хотите ли вы сказать, что… В голосе Люсетты сквозило осуждение.

— Вы отказываетесь от путешествия?

— Не знаю… там будет видно… Пока что мне ничего не хочется.

— Надо бороться!..