Ей все-таки нужна была сцена. Никакой возможности ускользнуть.
— Конечно, я назначил ей свидание, — иронично заметил он.
Теперь уже он начинал выходить из себя. Слащаво улыбаясь, Раймонда прятала когти, чтобы потом больнее царапнуть.
— Разве вы не собирались поужинать здесь вместе? Он воздел руки.
— Откуда ты это взяла?
— О! Я не слышала всего разговора, но все-таки поняла, что она собиралась приготовить ужин на кухне.
— Ну, это уже слишком!
Он в одинаковой мере взбунтовался как против невезения, так и против Раймонды.
— Если бы ты слышала все… слышала все, — отчеканил он, — ты бы знала, что Люсетта приехала за мной потому, что Робер приглашал меня на ужин, а я отказался. И не о чем больше говорить! Что же касается кухни… — В своем простодушии он поверил в эффективность ясной и четко сформулированной истины. — Что касается кухни… видя, что я не хочу никуда ехать и что я еще не поел, она предложила мне свои услуги.
Услуги! Какой удачный эвфемизм!
— Скажи еще, что она моя любовница.
— Нет, вряд ли… Но это, разумеется, не по ее вине.
Я знаю, что такое влюбленная женщина, но она… Никогда бы не подумала, что она может быть такой наглой. А теперь, когда ты овдовел…
— Я достаточно взрослый, чтобы защитить себя.
— Если только сам этого захочешь.
— Захочу, захочу… на что ты намекаешь? — Он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться. — Полноте, дорогая, ты что же, не веришь мне больше?
Он попытался обнять ее за талию. Она выскользнула.
— Ты же сам сказал: сейчас не время для сердечных излияний. — Она поставила между ним и собой кресло. — Эта потаскушка так увивается за тобой, что, если бы меня сегодня здесь не было…
Он ее грубо одернул:
— В конце концов ты мне осточертела со своей ревностью! Нашла о чем думать. Сейчас не это главное!