Светало. Девушки распрощались с отрядом час назад. Катрин в обмен на перстень получила заверения, что их встретят, правда без уточнения, кто и где. Лиц они так и не увидели.
Небольшое похмелье после коньяка сенешаля не мешало им обмениваться впечатлениями.
– Вот это люди! – уже битых полчаса доказывала Танита.
– Чем это они тебе так понравились? – спросила Нирра, прослушавшая ее спор с Катрин по причине занятости обозреванием окружающих кустов на предмет засад.
– Как они говорят! Как живут!
– По моему, это не одно и то же.
– То есть как?
– Ну говорят они хорошо, а как они живут, ты не видела.
Танита обиделась и принялась ругаться:
– Кол вам между ног! А мне че-то показалось, что они языком ерзали, а не член над головой вертели… Че рты разинули? Захлопните, а то и обсикаться не успеете, как будет полный рот концов.
– Срань Господня! Танита, когда ты успела!!! – завопила Нирра, звучно хлопаясь по ногам. – Сознайся маме, дочка, ты не беременна?
– Иди ты под быка… – буркнула Танита.
– Хороший совет. – похвалила Катрин, подъезжая.
С полчаса они ехали молча. Дорога постепенно перешла в тропинку, а деревья становились все выше и росли все гуще.
– Ну че, вскроем ящики-то? – выложила Танита результаты получасовых раздумий.
– Вскрывай, только подожди, мы отъедем подальше. – охотно согласилась Нирра.
– А че?
Катрин тяжело вздохнула и лениво изрекла:
– Танита, доченька, у тебя выпуклостей и так мало, а если еще и то, что есть оторвет, то кому ты тогда нужна будешь?